– Об этом событии я узнал по возвращении из Лакнау, где мне удалось установить небольшой контроль. 6 июня в Аллахабаде сипаи лично избили прапорщиков, 14 июня масштабный бунд и убийство офицеров в Гвалиоре. Так, весь июнь уже продемонстрировал могущество туземных войск и сипаев в особенности, где своего рода апогеем первого акта стала гекатомба в Канпуре – масштабное жертвоприношение людей всех возрастов и полков, которые были расстреляны и утоплены сипаями…
Июль привёл к тому, что были начаты действия в Галкаре и Угове. Так, в первом городе 34 европейца – офицеры, женщины и дети избиты до смерти, весь город подожжён и разграблен, а во втором городе убит полковник и полковой адъютант 23-го полка английской армии. К середине месяца была повторена страшная казнь в Канпуре, как тэо было в 27 июня, в тот день погибли уже сотни женщин и детей, не считая офицеров. Я думаю, вы помните полковника Бунро. Он является дальним родственником полковника Мунро, супруга коего погибла во время этой резни, управляемая Нана Сахибом и на которой присутствовали и прочие предводители, в том числе и я. Это было невероятно страшное зрелище, когда над каждой жертвой издевались, чуть ли не отрезая плоть по малым кускам, чем руководил набоб.
– И вы были на этом действе?
– Я думаю вас больше удивит то, что главными палами в этом деле были те, кто исповедовал близкую вам религию, – со странным выражением лица сказал принц.
На это Созидатель несколько разочаровано опустил взгляд и ответил:
– Ничуть не удивило, ваше высочество, – после чего он поднял взгляд. – Но где же все эти тела?
– Сброшены в колодец, некоторые скинуты в Ганг, что проходит через Канпур, после чего тела должны были покоиться в солёном Индийском океане, но там достаточно много акул… Но не все казнённые достигли этой участи – многие попросту сброшены в колодец. Месть в связи с гневом и безумством – поистине страшное орудие, способное из любого человека сделать чудовище.
Последние слова были произнесены со странным чувством горя, скорби, как бы странно не было – гнева и одновременно, с чувством вины.
– Но если это только то, что сделала наша сторона, – продолжал граф Мур, – то захватчики были не менее жестоки, а то и пуще. Вначале действий, когда ещё практически не происходило никаких возмущений, а только хотелось начаться восстание в Лахоре, туземные войска 8-го, 16-го, 26-го и 49-го полка стояли под дулами двадцати орудий благодаря судье Монтгомери и бригадиру Корбету. В те дни их удалось умирить, как и 62-й и 29-й полк в Мультане. Полковник Николсон и бригадир Сен-Кольтон также смогли остановить 24-й, 27-й и 51-й полк в Пешаваре, но именно там, начались первый действия со стороны европейцев.
Дело в том, что некоторые офицеры из 51-го полка смогли в те дни бежать в сторону гор, что были недалеко. Их головы тут же оценили и доставили к ногам полковника и бригадира. Это стало решающим шагом. Именно Николсон со своей колонной пошёл против туземного полка, что шли к Дели, как вы помните, в начале бунта. Тогда в живых из всего полка, численность коего вам упоминал капитан Розенбаум, осталось только 120 человек, остальные были нагнаны и убиты там же. Когда этих пленных привезли в Пешавар на учебной площади было выстроено десять орудий, к которым и подвели абсолютно каждого без исключения.
