До последнего дня жизни, пока с ним не случился сердечный приступ, он повторял мне, что я ничего не добьюсь в этой жизни, так как во мне нет стержня, нет запала, которые позволят справиться с суровыми реалиями жизни. Когда его настигла смерть, мы находились с ним дома, на кухне. Он сидел за столом, пил кофе, читал утреннюю газету, а я достал молоко из холодильника и направился к столу. Внезапно отец схватился за сердце и повалился на пол. Я уронил бутылку с молоком и растерянно замер. Отец бился в конвульсиях, как рыба, открывал рот, тянул ко мне руку. Я подумал, что сильный, жёсткий отец опять проверяет меня… Медленно подойдя к нему по разлитому на полу молоку, присел рядом. Глядя на его перекошенное лицо, спросил: «Есть вещи, с которыми даже ты не в силах справиться?». Он посмотрел на меня и в ту же минуту умер.
– Тебе не было его жаль?
– Не знаю, но я почувствовал облегчение, ту свободу, которую не чувствовал при его жизни.
– Теперь мне все стало ясно. Я поняла, почему ты так отреагировал на продажу изобретения Хафферам. Ты хотел доказать самому себе, что ты не такой безнадежный, как считал тебя отец, и можешь чего-то добиться в этой жизни.
– Ты меня правильно поняла. Модулятор снов является надеждой, что я освобожусь от психологического заточения, созданного моим отцом. Если я добьюсь успеха, то пусть он перевернется в гробу и пожалеет о ранее сказанном в мой адрес.
– Макс, ты должен успокоиться и забыть все обиды. Мне кажется, что твой отец желал добра. Он хотел подготовить тебя к взрослой жизни, но перестарался. И это сказалось на твоей психики. Посмотри на себя со стороны: ты такой, каким он тебя сделал. Ты умный, целеустремленный и добрый парень. Закончил школу с отличим, был первым по успеваемости в институте и создал модулятор снов. Он вложил в тебя стремление к успеху и убрал все отрицательные качества, которые были присущи ему.
– Он лишил меня детства. Мне хотелось совсем иного отцовского внимания.
– Твой отец пошёл на эту жертву, чтобы сделать из тебя настоящего человека.
Зазвонил телефон Макса, он взял трубку. Звонил Фрэнк:
– Макс, мы с Зои у входа в подвал. Откроешь нам дверь?
– Простите, не следил за временем. Одну минуту, сейчас спустимся в подвал.
Молодые люди оделись и спустились на первый этаж. Мама Макса, выйдя из кухни, удивилась:
– Наташа?
– Доброе утро, миссис Кинг!
– Будете завтракать, дети?
– Чуть позже, мам, – ответил Макс, открывая входную дверь.
– Проходите, ребята.
– Мы заехали за Наташей, но ее родители сказали, что она не ночевала дома, – сообщила Зои.
– Привет, я тут, – выйдя из-за угла, улыбнулась Наташа.
– Это все объясняет, – засмеялся Фрэнк.
Спустились в подвал.
– Проходите, присаживайтесь. Я сейчас покажу вам над чем работал этот год. Вот держите.
– Макс, что это? Маска для сна? – спросила Зои.
– Загляните под ободок, – попросил Макс.
– Ого, это ультратонкие динамики, расположенные внутри маски. Тут ещё есть светодиоды в области глаз, – подтвердил Фрэнк.
– Наши наблюдения были сосредоточены на рассеянных звуковых волнах, которые на расстоянии должны были пересекаться в области головного мозга, создавая ретрансляцию. Из-за того, что звуковому сигналу приходилось преодолевать пространство, модуляция подвергалась искажению и помехам. Картинка сна была не всегда четкая, и не создавала эффекта реального присутствия. Нашему сознанию приходилось её дополнять, дорисовывать. Эта маска для сна устраняет пробелы. Звуковой поток не рассеивается, а точно направлен на зоны продолговатого мозга и его медиальную часть. Она компонует изображение, детализирует качество изображения до ультравысокой чёткости. От чёткости картинки и полного погружения в сновидения можно сойти с ума.
