Но изображение светящихся строк с цифрами стало различимым, хотя и нечётким. Контрастные переходы размывались и прочесть, что они такое, было невозможно. Потом всё засияло и стали чётко видны детали интерьера, не загороженные размытыми часами. Изображение качнулось и стала видна поверхность пластиковой двери с ручкой и задвинутым шпингалетом. Изображение съехало дальше и появилось лицо с опущенными глазами и часть руки у плеча… Потом появилось другое лицо с хитринкой в глазах и тут же стало дёргаться и трепетать. И всё пропало, дисплей стал чёрным.
Через чёрное снова пронеслась зелёная точка и подёргавшись, замерла в углу и расплылась.
Чёрт возьми! Это всё словно дежавю. Дальше были размытые цифры, яркая вспышка, дверная ручка и шпингалет… И снова поочерёдно возникали два одинаковых лица… Изображение прошло второй круг и вернулось к изначальному моменту темноты.
Я, ткнув в значок возврата на сенсорном экране, остановил этот хоровод, чтобы не пришлось смотреть этот коротенький отрезок третий раз. Видимо прежде, считая, что продолжаю снимать, ходил по квартире на вытянутой руке с бесполезным уже смартфоном.
Лица, с различным выражением, всё-таки не могли появиться сами собой, это успела зафиксировать камера. Моя мнимая ненормальность была не причём! От осознания всего произошедшего, меня просто обдало жаром. Уф-ф!
Но Профессор ждал объяснений. Как бы напоминая, что я ошибался. Он был прав: я ошибочно считал, что ошибается он. И пришло время признания его правоты. А признаваться в собственных ошибках всегда нелегко: будто сам себя наказываешь!
Но делать нечего, я вздохнул и начал признавать:
– Понимаешь, Димыч, я решил, раз в плюс часы не хотят идти…
– Оба-на!.. – внезапно перебил Профессор. – Ты гений!
Я этого не ожидал, поэтому потрясённо уставился на Профессора. Что это он, издеваться решил?
– Действительно, почему бы не повторить пройденное! С минусом-то всё уже у тебя было… И работало… Так ты думаешь, получится?
Я перестал что-либо понимать. О чём он? Только что сам всё видел… Видно всё-таки Профессор, хоть и сообразительный, включается туго. И я опять запустил остановленный видеофайл. Снова была тьма, зелёный росчерк по темноте, едва различимые контуры светящегося циферблата, вспышка, дверной шпингалет и лица близняшек…
– Понял, понял! – отмахнулся быстро понявший свою ошибку Димка.
– И? – мне не терпелось знать его мнение о своей работе.
– Так у тебя всё получилось, и ты сам остановил запись? Или э-э…
– Или! – вздохнув, ответил я. – Само выключилась, сбой какой-то. Я до самого конца был уверен, что продолжаю снимать.
– А селфи…
– Второе лицо точно моё, а первое… э-э… ну, тоже моё, только несколькими секундами раньше. – для меня такая связь между мной и двойником, стала почти открытием. Потому что я стал оценивать собственные ипостаси в движении во времени. Я собой гордился!
– То есть ты хотел сказать «позже». – почему-то исправил меня Димка.
– Как так, позже? – удивился я, снова убеждённый, что друг ошибается.
– Потому что ты ведь сам отправился в прошлое, назад!.. Да?.. И оставил своего двойника в настоящем. Значит позже стал он, а ты был раньше! – Димка снова лучезарно светился. – Классные вышли кадры! Как бы при движении во времени назад. Ты представь!.. Необыкновенно! Просто исключительно! Это двойное селфи шедевр…
Странно, мне захотелось противиться именно в тот момент, когда он признал мою ошибку шедевром.
