– О, Женевьева! – радостно встретила подругу Дарья, опередив в своей щенячьей радости Марфу, что не успела изъявить почтение светлейшей особе первой. Марфа крайне этого хотела, но пришлось уступить столбовой дворянке. – Как ты провела выходные? – продолжила Дарья.
– Ездила домой, в Великий Новгород.
– Да, а как ты смогла быстро так обернуться?
– Я ехала на эфирном экспрессе.
– Ммм, – чуть скривила от зависти рожицу Дарья, но мгновенно, проглотив «лимон», продолжила. – Ой, наверное, очень интересно было?!
– Да не особо, за окном всё так быстро мелькает, скорость просто огромная, я и не успела толком ничего разглядеть. Приехала буквально только что, и с вокзала сразу в академию поспешила на авто, как говорят моряки, прямо с корабля на бал.
– Хи-хи-хи, – засмеялись обе девицы, демонстрируя, как им понравилась шуточка графини. Искренности в их смехе едва ли половина имелась, но зато сколько старания.
– Ну, а как у вас здесь дела, что нового происходит? Чем занимались в выходные, как отдыхали?
– Да мы по Павлограду бродили с Марфой, гуляли по набережной, и вообще, чудно провели время, да Марфа?
– Да, – торопливо подтвердила та и сразу же перешла к самой главной новости. – А в субботу судилище прошло над Дегтярёвым и его врагами, всех осудили и всем воздали по заслугам.
– Да?! – несколько удивлённо ответила Женевьева, – а я почти забыла о том, и чем дело закончилось, всех выгнали или кого-то оставили?
– Нет, никого не выгнали, я уже всё узнала, с самого утра бегала тут, искала и спрашивала.
– А я и не слышала ничего о том, и не интересовалась, – сказала Дарья, за что тут же получила пренебрежительный взгляд от Марфы и равнодушный от Женевьевы.
– Ммм, ну ты не торопись, узнай побольше, потом как-нибудь расскажешь, когда время найдем свободное, а то уже на занятия спешить пора, – оборвала разговор Женевьева.
– Ага, – ответила Марфа, и они заспешили на первую лекцию.
Нужный момент для разговора Марфа смогла найти только уже после окончания занятий, когда девушки зашли в студенческое кафе. Здесь, как и всегда, народу находилось немного, так как дорого, и потому их разговору не помешали. Дарья уже ушла, деньгами она не сильно располагала, предпочитая обедать у себя дома, а не в дорогом кафе, тем более, что её семья жила в Павлограде, в часе пути от самой академии.
– Я всё узнала, ваша светлость, – прошептала Марфа, когда они уселись за отдельный столик в глубине заведения.
Конечно, Женевьеве не подобало водить дружбу с купцами, но, во-первых, они учатся в одной группе, и выбор девушек в академии совершенно не велик, а во-вторых, общаться – это не значит ставить себя на одну ступень с кем-то ниже по положению в обществе. Да и вообще, время сейчас наступает такое, что не стоит отгораживаться.
– Рассказывай, – просто ответила Женевьева и, отстранив от кружки изящный пальчик, отхлебнула ароматного китайского чая.
– Дегтярёва оправдали и оставили учиться в академии, а Блазовского и других не стали отчислять, хотя и наказали деньгами, но и виновными не признали, так, пожурили, сказав, что, мол, всё вышло по молодости и тому подобное. А ещё Дегтярёву дали стипендию, потому как он при крушении поезда людей спас. А я и не знала, представляешь!
– Догадываюсь, – сначала слегка поморщилась Женевьева и неожиданно улыбнулась. Марфа подумала, что улыбнулась она ей, но ошиблась, Женевьева улыбалась себе.
