Уже буквально через двадцать минут я влетела в приёмную. За столом никого не было. Аллочка ушла на обед.
На всякий случай я постучалась в кабинет, вдруг Иван Аркадьевич не ушел или уже вернулся. Но было заперто.
Немного разочарованная я развернулась к выходу из приёмной. Схожу сейчас пообедаю, раз так вышло, а потом вернусь сюда опять.
Я уже выходила из кабинета, как почти в дверях столкнулась с Альбертиком.
– Лидия Степановна? – удивился он, – а вы что здесь делаете?
– Здравствуйте, Альберт Давидович, – изобразила радость от встречи я, – да вот к Ивану Аркадьевичу пришла, а он на обед очевидно ушел.
– Вообще-то Иван Аркадьевич уехал, – улыбнулся Альбертик и его улыбка мне сильно не понравилась.
– В Главуправление? – зачем-то уточнила я.
– Нет. В Москву, – улыбка Альбертика стала ещё более мерзкой, – на переподготовку его отправили. В Высшую партийную школу.
– Надолго? – улыбка невольно сползла с моего лица.
– На полгода, – ещё больше расцвёл Альбертик, – так что исполнять обязанности директора теперь буду я.
– И да, у вас осталось всего полчаса на обеденный перерыв, – Альбертик демонстративно взглянул на часы, – а затем я жду вас у себя с докладом по подготовке плана мероприятий для метрологов на первую декаду.
– Но Альберт Давидович, я после обеда не могу, – растерянно сказала я, – я же прохожу сейчас медосмотр. Меня Иван Аркадьевич на три дня отпустил.
– Иван Аркадьевич теперь в Москве, – опять мерзко улыбнулся Альбертик, – ещё раз повторю, через полчаса я жду вас с докладом. И давайте уже прекращать весь этот балаган. Я не Иван Аркадьевич и терпеть ваши капризы не намерен.
От такого пассажа буром я даже не нашлась, что и сказать.
– Ой, чуть не забыл, – насмешливо окликнул меня Альбертик, когда я развернулась уходить, – те разработки по изменению ГОСТа на спецодежду, о которых на собрании вы так красиво всем пели…
– Что?
– Завтра до конца дня все эти материалы должны быть у меня, – гнусная улыбка Альбертика стала ещё шире, – В полном объеме. С доказательствами и отчетами от экспериментируемых подразделений. Послезавтра у меня доклад в Главке, как раз заодно и представлю. Полагаю, в этом есть рациональное зерно, и старшие товарищи «сверху» мои предложения оценят.
– Но это же мои разработки, – я прям почувствовала, как моё лицо вытянулось. – И я сама…
– Товарищ Горшкова, – не дав договорить, отрезал Альбертик, – пора уже оставить эти свои мещанские привычки и мелко-буржуазный карьеризм! Одну ведь общую работу делаем! На благо великой Советской страны!
Весело посвистывая, он вошел в кабинет Ивана Аркадьевича, оставив меня в глубокой задумчивости.
Издевательски хлопнула дверь кабинета. Я вышла из приёмной в коридор и растерянно уставилась в окно. Возле кочегарки рабочие устроили перекур. Они беззаботно смеялись и шутили. Мимо них прошли две девушки в синих спецхалатах. Явно из бригады маляров-штукатуров. Один из рабочих, молодой парень в кепке, что-то весело им крикнул. За двойными стёклами было не слышно. Девушки рассмеялись и хором ответили. Судя по растерянному виду парня, ответили, как надо. Внутренний дворик накрыл развесёлый хохот мужиков.
Я стояла и смотрела на этих людей. Как же у них всё просто и понятно. Есть работа. Есть дом. Есть семья, друзья, товарищи и система взаимоотношений. Они знают, что после школы советское государство предоставит им на выбор – учиться дальше, в ПТУ, техникуме или институте, или пойти сразу работать. Независимо от того, какой путь они выбрали, государство обязательно обеспечит их и работой, и жильём. Их дети будут ходить в детские сады, школы, Дома пионеров. Летом – в пионерские лагеря. Родителям будут предоставляться путёвки в санатории и здравницы. И всё это – бесплатно. Главное – живи в этой системе. Просто живи, работай и радуйся. И всё.
