Контрабанда Комарно - страница 11

Как только чех исчез из поля зрения, Георгий Никодимович шумно выдохнул и похлопал третьего штурмана по спине.

– Вот, удружил ты мне, парень. Вовек не забуду. Люкс с ванной в той жаре, куда мы идем, будет просто райским уголком. Дмитрий, дай, пожму твою руку, – и крепко обняв широкими ладонями маленькие руки третьего штурмана, он осторожно сунул ему свернутую купюру. А в ответ на удивленный взгляд Георгий сказал:

– Добавка, за твои хлопоты. Ну, не успел я сразу купить люкс, всё было занято… Эх, если б не ты, друг… Ну, да ладно… Пойду обживаться.

– И вам спасибо, с вами приятно иметь дело, – Дмитрий улыбнулся и подозвал другого матроса, чтобы тот помог проводить их гостя.

Совесть третьего штурмана молчала, так как молодому человеку уж очень сильно хотелось как можно быстрее накопить на свадьбу с проводницей Лизонькой.

Они давно были влюблены друг в друга, Лиза даже пошла за ним на теплоход, чтобы всё время быть рядом. Но сделать ей предложение Дмитрий никак не решался. Сперва хотел подкопить деньжат, чтобы купить достойное кольцо и устроить большой пир на всю их деревеньку. Поэтому парень усердно работал и с удовольствием брался за всякие подработки, которые могли принести деньги.

А тут, зажиточный пассажир попросил переселить его в каюту поудобнее, за небольшую доплату. Третьему штурману, отвечающему за продажу кают и расселение, это было сущей мелочью, поэтому он с радостью согласился.

Дальше, после этого небольшого происшествия, посадка пошла своим чередом. Заходили пассажиры, таща за собой тяжелые чемоданы, что-то вслед кричали их родственники, толпившиеся у трапа, кто-то громко смеялся, а кто-то спорил – пытался выбить каюту побольше, но за просто так…

А на третьей палубе всё так же стояли доктор со свой матерью.

– Да-а, – протянула Ольга, глядя как матросы помогают донести багаж с причала до теплохода, – на рейсе очень мало молодежи, одни бабульки и дедульки, да еще и детей сколько…

– Доча, в общем, смотрю я, рейс тебе предстоит весёлый! – Елена развернулась, чтобы поставить на столик пустую вазочку, и в этот момент увидела, как по трапу со второй палубы к ним поднимается Алешка.

– Сынок! – радостно воскликнула Елена. – Как ты, мой хороший? Закончил? Все успел? – ласково заворковала над любимым чадом мама.

Алексей подбежал, чмокнул её в щёку и, слегка приобняв, встал рядом.

– Всё закончили, отдал журнал главмеху и теперь, дамы, полностью в вашем распоряжении до самого отхода, – он широко улыбнулся. – Не волнуйся, мама, и папе передай: Ольга в надежных руках и под круглосуточным наблюдением, я отвечаю! – уже на ушко прошептал он, пока сестра отвлеклась на кого-то внизу.

– Вон, видишь, по причалу идет мужик, – теперь уже Алексей показывал маме рукой в сторону центральной лестницы вокзала, – это наш рефмеханик, Владислава-то – нашего старого рефа – списали до конца навигации. Что-то там врачи нашли и сказали, что, мол, надо подлечиться. Говорили ненадолго поставят Масальского, пока наш не поправится, а в итоге, что… Сегодня прислали бумагу, что он с нами до конца навигации остается. Представляешь! – Алёшка возбужденно жестикулировал, – аш, из самого Министерства бумажка пришла, видать, надо своего заграницу послать, а не нашего, классного механика.

К теплоходу, как-то странно раскачиваясь, шел Андрей Масальский – длинный худощавый мужчина лет сорока—сорока пяти, на ходу прикуривая сигарету. Вид у рефа, как всегда, был неопрятный: ботинки с налипшей по бокам грязью, перепачканные чем-то чёрным и рыжим изрядно потрепанные брюки, сальные, небрежно зачесанные руками волосы; на лице у него заметно проступала похмельная щетина. Казалось, только рубашка Масальского была чистой, да и то, сильно измятой.