Уж явно не в публичное место, где я могла бы устроить скандал.
Или он настолько уверен, что запугал меня до конца?
– Да?
– Добрый вечер, Алина.
– Добрый вечер…
«ГлавГад», – это я мысленно про себя добавляю.
– Можешь называть меня Богданом при других.
– А наедине?
– Наедине… хозяином. Я ведь твой хозяин по контракту, – напоминает.
– Я помню.
– Это хорошо. Без сюрпризов сегодня давай. Хотя… если что-то выкинешь, навряд ли на это обратят внимание.
– А куда мы?
– В одно закрытое заведение. Мне нужна спутница на ужин.
– Но я… не очень собрана для ужина.
Поднимаю руки к распущенным волосам: они чистые и красивой волной лежат, но навряд ли такая причёска подойдёт для выхода. Ресницы я чуть тронула тушью, а губы блеском, которые накануне оставила в ванной молчаливая женщина, приносящая еду и меняющая полотенца в ванной.
– Это не светское мероприятие. Твоё дело молчать и пить воду. Всё. Запомнила?
Жую губу, чтобы не выдать очередную ненужную фразу. Но она, конечно, всё равно из меня рвётся.
– У вас так плохо с личной жизнью, что некого пригласить с собой на вечер?
Белоусов молчит ровно пять секунд. Ой, кажется, я его не на шутку разозлила.
– На вечер, где спутницу могут нечаянно пристрелить, если вдруг начнётся замес? Да… в такое место, конечно, некого.
Мак садится за руль, и машина трогается с места.
А я молчу… пока мы не выезжаем за ворота.
Смотрю на окружающий мир за окном. Он ещё не мой… это что-то чужое… непривычное. И, надеюсь, временное.
– А меня не жалко, так? – шепчу себе под нос.
Но привлекательный гад, конечно, всё слышит.
– Да, Алина. Всё так. Тебя не жалко.
Почему же так щиплет под веками?
Дорога до места назначения занимает около часа. Всё это время мы молчим. Не-святой-Богдан достаёт ноут и погружается в… работу? А мне что остаётся? Пялиться в окно, смотреть на пролетающий мимо пейзаж, наслаждаться кусочком свободы за стенами моей камеры, где окно вечно зашторено.
Если честно, так легко потерять счёт дням. Я с трудом в памяти восстанавливаю, сколько дней прошло с момента моего похищения.
Да-да, похищения, потому что, что бы они там ни говорили, меня силой и с угрозами увезли из дома.
Сомневаюсь, что Саша сейчас занимается своей проблемой.
Скорее всего, уже сложил чемодан и умотал куда-нибудь подальше. Но если Белоусову будет надо, он его из-под земли достанет. Поэтому беги, не беги, всё равно исход один.
Дом, к которому мы подъезжаем, находится за ещё более высоким забором, чем резиденция Белоусова.
– Это загородный клуб, – вдруг поясняет он, захлопывая крышку ноута. – Будь рядом со мной. Если не уедешь сегодня отсюда, то вообще уже никогда не уедешь. И не потому что я такой плохой, просто это… очевидная очевидность.
Богдан вдруг мне подмигивает и улыбается.
Весело ему?
Мне вот от его слов не очень.
И да, если до этого момента я ещё лелеяла призрачную надежду каким-то мифическим образом свалить от этих двоих, то сейчас, очевидно, мне дали ясно понять, что это ни под каким соусом невозможно.
Сглатываю и киваю.
– Пошли, – командует ГлавГад, и дверь с моей стороны распахивается.
Я выхожу на вечерний прохладный воздух.
– Мак, как припаркуешься, жду тебя.
Белоусов берет меня под локоть. У него тёплые пальцы, в отличие от моей ледяной кожи.
Ещё бы… на нём костюм, а на мне тонкий шёлк, кроем больше походящий на сорочку, чем на нормальное вечернее платье.
– Что за имя у него такое? Мак? МакКряк? МакДак? – издеваюсь, пока бугай не слышит, плюс это помогает унять нервы.
