Проблема заключалась ещё и в том, что им требовалось объехать Гомель, а это дополнительный крюк километров тридцать по просёлочным дорогам. Поэтому, как только стало достаточно темно, чтобы их стало невозможно заметить с самолёта, они тронулись, но уже без фар. Через три часа, перед Гомелем, съехали с дороги вправо на просёлок и двинулись по ухабам в объезд города. Тряслись часа полтора, а потом снова вернулись на дорогу.
Под утро разведчики встретили отряд НКГБ18 из десяти человек. Командир отряда, младший лейтенант госбезопасности лет тридцати, оказался придурком. Видимо, наслушался рассказов про немецких диверсантов и возомнил себя героем, который их поймает и доставит начальству. Разведчики группу разоружили, набили им морды и повязали. Лёша приказал: всех связать, закинуть в машину и ехать дальше.
Теперь добавилась ещё одна забота – охранять, кормить, поить и в туалет водить сотрудников госбезопасности. Ночи летом короткие. В пять часов утра начало светать. Проехали всего 205 километров, и нужно было искать место для стоянки. Слышалась канонада, фронт находился совсем рядом. Лёша доложил в штаб операции и запросил обстановку. Долго ждал ответа. Выяснилось, что в штабе не владеют текущей оперативной информацией на этом участке фронта, в полосе которого он двигался: где свои, а где немцы, никто не знал.
Остановились в лесу. Неудобная позиция – лес маленький, а кругом поля и перелески. У опушки леса находился перекрёсток дорог. Одна дорога со стороны фронта в тыл, а другая, по которой они ехали, вдоль фронта. Замаскировались как смогли, но всё равно что-то беспокоило, Алексей выставил усиленное охранение. Ребята отнеслись с пониманием. С рассветом по дороге со стороны фронта пошли беженцы. Алексей с Денисом стояли за деревьями и наблюдали. Шли в основном женщины с детьми. Мужиков почти не было, только раненые красноармейцы небольшими группами, кто пешком, а кто на телегах. Вдруг у них за спиной раздался детский голос:
– Дядечки, а ви нашi?
Алексей резко обернулся – позади стояли двое детей. Белобрысый мальчик лет десяти в очень поношенной курточке, весь в грязи, с котомкой через плечо, и девочка лет семи, тоже светленькая. Они смотрели на него с удивлением. Лёша поднял очки на каску и спросил:
– А вы кто такие?
– Ми бiженцi, мене звуть Данилко, а цэ сестра моя Олеся, – заговорил мальчуган с сильным украинским акцентом.
– А где ваши родители?
– Мамку нiмцi вбили, вчора бомба впала, і немає більше нашої мамки, – мальчик захлюпал носом, из глаз полились слёзы, сестра тоже принялась реветь.
У Лёши защемило сердце, к такому повороту событий он не был готов.
– А отец-то где?
– Отця у нас немає, його в тюрму забрали давно, сказали, що помер там, – продолжал хлюпать носом пацан. – Дядечки, а у вас їжа є? Ми їсти хочемо дуже!
– Денис, останься, понаблюдай! Пошли! – сказал Алексей детям, взял обоих за руки и повёл к лагерю.
То, что дети оказались внутри охраняемого периметра, было серьёзным происшествием. Если дети прошли незамеченными, значит, мог пройти кто угодно. За это стоило устроить разнос, но Алексей понимал, что это произошло не из-за чьей-то халатности, а из-за того, что все устали и потеряли бдительность.
«Надо иметь это в виду», – подумал он.
Детей накормили, они ели жадно, видимо, были очень голодны. Но как только они наелись, началось самое неприятное. Пацан, увидев доселе невиданные машины, оружие, приборы, начал засыпать его вопросами. Лёша отвечал отговорками и думал, что теперь делать с детьми. Если их оставить тут, они или погибнут с голоду, или опять попадут под обстрел и тоже погибнут. И тут, как будто в подтверждение его мыслей, невдалеке раздалась стрельба.
