Пожимаю плечом. Конечно ни того, ни другого мне не положено. Прикалывается.
Мимо пробегает Антон, около меня тормозит, качает головой и бежит дальше.
Это что, осуждение? Или сочувствие? Непонятно совсем.
Как раз вовремя, чтобы я не успела загнаться, возвращается шеф с тарелкой супа на подносе. Мне становится окончательно не по себе. Столько посетителей, а он за мной ухаживает индивидуально.
— Игорь Валентинович, спасибо большое, но прошу вас, не стоит столько внимания мне уделять.
Он согласно кивает кладет приборы рядом с тарелкой и уходит, бросив на последок:
— Ешьте, пока горячее. На больничный не отпущу. Они мне этого не простят, — добавляет обведя рукой зал, где суетятся остальные сотрудники.
Да. Я помню, с какой радостью они встретили меня утром.
Поскорее поесть, согреться и бежать на помощь. Всё остальное потом, и объяснения, и пришивание оторванных лепестков.
Невольно поднимаю глаза на Ярослава. Сидит у бара, задумался, поглаживает гладкий подбородок, провожая отца каким-то подозрительным взглядом.
Сейчас не бесит меня. Впервые обращаю внимание, что они очень похожи. Но вот в профиль сын выглядит намного мягче, чем отец. У него такая красивая линия подбородка. У Игоря Валентиновича гораздо жестче.
Удивительно, как в внешность может не соответствовать характеру. Интересно, как так вышло, что сын намного вреднее отца? Неужели в силу возраста?
Впрочем, какая мне разница? Надо скорее идти отрабатывать зарплату и вкусную еду. Этот грибной суп-пюре ничем не уступает утреннему потрясающему омлету!
Он согревает меня очень быстро и придает сил идти работать. Хватаю порванный подсолнух и убегаю в раздевалку, где быстро запихиваю все в шкаф и мчусь на кухню исполнять непосредственные обязанности.
Сегодня на удивление много народу.
— И почти все с твоими листовками. Ты хоть и раздала чуть меньше половины, а пришло людей больше обычного, — объявляет Андрей, брат-близнец Антона.
Приятно слышать. Значит, не зря я старалась и нахваливала кулинарные способности нашего хозяина. Жаль глупые подростки все испортили. Еще я из-за них обязана теперь Ярославу и не имею права на него злиться, хотя хочется.
Тьфу ты, опять все мысли о нем. Ну в пень. Работа — самое лучшее средство выкинуть дурные идеи из головы.
Свободно вздохнуть можем, когда обеденные часы подходят к концу, и кафе потихоньку пустеет. Тогда Игорь Валентинович собирает в нас в комнате отдыха для персонала и требует с меня ответа.
Я уже собираюсь рассказать свою жалостливую историю, как туда же заходит и его сын. Все желание поплакаться в миг пропадает.
И кстати, чего ему надо? Он ведь не работник кафе, вот и шел бы по своим делам.
Но он вдруг подходит ко мне и вручает набор ниток и иголок.
— Кажется, ты собиралась исправлять свою вину. Держи, я позаботился.
Хлопаю глазами, забирая у него швейные принадлежности, которыми в последний раз пользовалась наверное в школе.
Но делать нечего, я ведь и правда обещала.
— Так что произошло, Вероника? — вмешивается шеф.
— На меня напали...
— Ага, стая молокососов, — вставляет доставучий мальчишка.
— Ты же сам сказал, что подростки охренели, пока не увидел, что это я, злился на них точно так же, — немного повышаю тон и на мгновение его раздражающая улыбка сходит с лица. Но лишь на мгновение. Тут же становится еще более нервирующей.
— Какого хрена ты вцепилась в эту шапку как в собственный кошелек? Всем известно, что в такой ситуации нужно спасать себя, а не свое имущество. Отдала бы ее и бежала оттуда! — под конец он даже злится.
