Странная судорога прошла по его лицу. Рука на руле дернулась.
- Я понимаю, - сказал он и отвернулся.
***
Чего стоило ему это деланое спокойствие, мать его...
Она же только что клещами вырвала у него кусок души. Кислота разлилась там теперь, кислота...
Не хотела. Вот она - правда. Сейчас он судорожно припоминал все фрагменты вчерашнего вечера и ночи. Она же все время старалась его оттолкнуть.
Просто не хотела его, но переспала, потому что так было нужно. А эротический массаж - это чтобы он не сорвался с крючка. Молодец. Очень профессионально. Ну а то, что он поверил, принял за чистую монету? Так сколько лохов размякало под ее руками и велось на что угодно?
Андрея выкручивало от осознания, что его чувства профанировали, втоптали в грязь. Но больше всего - оттого что он не мог от них избавиться. Хотелось хохотать в голос, выть, согнувшись от боли, колотить в бешенстве кулаками по рулю.
Но смысл? Смысл, нах***?! Он сам виноват.
Повелся. Съел. Хорошо.
Он провел ладонью по лицу, стирая эмоции, и начал уже другим тоном:
- Сценарий с изнасилованием отменяется. Мы отыграем все по первоначальному плану.
- Что? - пробормотала она, уставившись на него испуганными темными глазами.
Ну да, ей же страшно, он мог это понять.
- Можешь не беспокоиться за свою маму.
Девушка тихо завыла, прижав кулак ко рту и отвернулась.
- Подавать на изнасилование я бы не советовал. У меня хватит ресурсов и связей, чтобы дело замять.
***
Она же знала, что это будет приговор.
- Я не хотела, я бы не стала, - одними губами прошептала Настя.
- Мне все равно, - сухо проговорил мужчина. - Но я хочу, чтобы четко понимала. Дело касается моей семьи. Семьи моего брата. И ради их благополучия я сделаю все.
Колючее молчание повисло. Как-то совсем холодно стало, хотелось съежиться.
А мужчина выдержал паузу и проговорил:
- Даже женюсь на тебе.
Как будто гром прогремел в салоне.
- Что? - Настя задохнулась от неожиданности.
- Да. Ты не ослышалась. Фомин хочет, чтобы ты пролезла в мою семью, втерлась доверие к моему брату и его жене, чтобы шпионить и подстраивать гадости? Ты войдешь в мою семью. С одной лишь разницей, ситуацию будем контролировать мы.
Это было сказано негромко, но с такой холодной злостью, что Насте стало жутко.
- Когда все будет закончено, мы разведемся, - продолжал мужчина. - Ты получишь хорошие отступные.
- Зачем ты это делаешь? - только и смогла она выговорить.
- Так ты будешь у меня на глазах и не сможешь навредить моим близким.
Ведь знала же, что это будет приговор...
А он продолжал:
- От тебя потребуется только одно, правдоподобно сыграть, чтобы твой Фомин поверил.
Теперь он смотрел прямо ей в глаза. Смотрел и произносил это страшное:
- Сможешь сыграть правдоподобно? Тебе же не впервой.
Хотела знать меру его жестокости? Узнала.
- Сможешь? - с нажимом повторил он.
Настя молча кивнула.
- Вот и отлично. Позже заедем к моему брату, обговорим все. А пока...
Он резко припарковался у какого-то кафе. Повернулся к ней:
- Выходи.
- За-зачем? - выдавила она.
- Затем, что уже обед. Я хочу есть, и ты вероятно, тоже. Так что улыбнись и начинай играть правдоподобно. Должен же твой дядька поверить, что ты меня окрутила.
И вышел из машины.
11. глава 11
Они зашли в кафе как пара, Андрей придержал ей дверь, стул подставил, помог сесть. Один только раз бросил на нее суровый взгляд. напоминая, что надо вести себя естественнее, а в остальном - сама любезность. И аппетит у него был отменный. А у нее кусок в горло не лез.
