Никаких дел на сегодня не предвиделось, это значило, что весь день она проведут дома. Один на один?! Адская перспектива.
- Я бы хотела сегодня выйти в город. - негромко проговорила Настя.
Он отложил вилку и, не глядя на нее, спросил:
- Зачем?
- Мне нужно купить еду.
- Скажи, что тебе нужно, я куплю.
- Нет. Я хочу сама купить, - тихо, но твердо проговорила Настя.
Немой вопрос какое-то время звенел в воздухе. Желваки гуляли по его скулам. Наконец он сказал:
- Хорошо.
Резко встал, взял свою тарелку и выбросил остатки в мусорку.
- Я бы хотела еще навестить маму.
***
На это Андрей уже ничего не ответил. Бросил на ходу:
- Одевайся, - и ушел к себе.
Потому что его разрывал молчаливый взрыв. Вымыл руки и лицо холодной водой. И долго смотрел на свое отражение. Почему-то это отторжение с ее стороны воспринималось как удар. Болезненно ранило его самолюбие.
Потом они выехали в город.
Она купила какой-то еды, одноразовую посуду, какие-то шампуни, моющие средства. Платила сама. Андрей стоял рядом и чувствовал себя выхолощенным. Когда грузил все это в машину, еле сдерживался, чтобы не выбросить ее пакеты нахер.
Потому что это была самая настоящая молчаливая война.
После они еще съездили к ее матери, И там уж он взял реванш. Был разговорчив, любезен, даже ласков, а под конец на глазах у пожилой женщины обнял ее и поцеловал. Она сначала дернулась оттолкнуть его, а потом неожиданно обмякла в его объятиях и прижалась сама.
И кто на самом деле проиграл это поединок?! Кто, бл***? Если потом он еще долго мучился со стояком. Но это было еще не самое страшное.
Андрея всю обратную дорогу терзали мысли. Что это была игра, или она действительно хотела его. От этих мыслей его разъедало словно кислотой и сносило крышу.
А дома молчаливая война продолжилась.
Она выбрала маленькое местечко в его кухне и компактно сложила там свои покупки. Молочку отдельно с краешку в холодильнике. Андрей смотрел на это и доходил от злости. Хотелось встряхнуть ее и заорать:
- Настя! Что ты нахер делаешь?!
А потом вышвырнуть к чертовой матери все ее покупки.
Нахер. Вышвырнуть.
В конце концов, он ушел к себе и сел за компьютер. У него была работа, работа отвлечет. А них***. В мозгу одни и те же мысли ездят по кольцевой. И все о ней.
И наконец наступила проклятая ночь.
Если днем он как-то мог владеть собой, то ночью эту способность как будто вырубило. Поднял голову член, а члену было пох*** на все обиды и доводы рассудка.
Андрей крепился как мог, когда стало невмоготу, начал бродить по дому. Прислушиваться, жадно ловить этот настороженный ультразвук ее обиды. А круги все сокращаются, ноги несут все ближе. Ближе к запретной черте.
Пока не замер на пороге ее комнаты.
Настя не спала, увидев его на пороге, мгновенно села. С минуту они смотрели друг на друга исподлобья. Она могла бы не впустить его, и он бы ушел. Андрей врал себе, он даже мысли допустить не мог. Уйти сейчас было смерти подобно.
Она медленно, шумно выдохнула и провела кончиками пальцев по покрывалу рядом с собой. Это был знак. Мужчине в этот момент показалось, что он оглох от бешеного грохота крови в ушах. Впустила.
Было жадно, до боли голодно и остро. Мало. Безумно мало.
А после они снова были враждующими незнакомцами.
Глоток нирваны. Грязный секрет. Наркотик.
А он долбанный мазохист, потому что готов был терпеть эту агонию.
***
Так прошло несколько дней, пока их не пригласили к Марку и Лизе на очередное семейное торжество.
