А кран все шумел, вода лилась...
И надо было еще собраться с духом, чтобы выползти на кухню.
42. глава 42
Было непросто решиться. Но смысл прятаться в комнате как мышь? Тем более, что она не сделала ничего плохого. Настя все-таки вышла.
Андрей стоял спиной. Неизвестно, как он услышал ее шаги, она старалась идти тихо, и вода, хлеставшая из крана мощной струей, казалось, перекрывала все звуки. Но Андрей как-то услышал. Спина напряглась. Резко перекрыл воду, обернулся, бросил на нее непонятный взгляд и стремительно вышел.
А ее как будто шлейфом ледяных игл обдало. Ну вот опять. Как будто не было ни сегодняшнего утра, ни их ночи, ничего не было. Ее словно отбросило в то, первое утро. Настя поежилась, проводя рукой по шее. Оглянулась на мойку, вся столешница в брызгах. Шумно вздохнула, взяла салфетку и стала вытирать.
И тут он вернулся. Замкнутый, холодный. Ей хотелось крикнуть ему:
- Почему?! Ну почему ты так злишься на меня?! За что?! Я же ничего не сделала! И я имею право разговаривать с кем угодно!
Но Настя смотрела на него, смотрела и молчала.
А он вдруг взглянул ей в глаза, как будто понял ее мысли. Странную борьбу увидела она в нем. Наконец Андрей заговорил:
- Я... - он прокашлялся, как будто испытывал боль в горле. - Хотел пообедать в городе. Ты не против?
Насте вдруг стало стыдно.
- Не против, - пролепетала она, опуская глаза.
- Тогда собирайся, - бросил Андрей хрипло и ушел.
А она осталась там наедине со своими мыслями. Почему-то не по себе стало, как будто она его обидела. Нахмурилась, глянула на салфетку, которую все еще держала в руке. Черт... Теперь ей хотелось пойти за ним следом и сказать, что...
Что сказать? Настя не знала. Так глупо, она же не хотела ссориться.
Потом все-таки пошла одеваться.
***
Для Андрея это было тяжко. Каждая секунда ее разговора с Романом Серовым - как разъедающей кислотой по нервам. В какой-то момент он хотел просто пойти к ней и вырвать трубку. А этому ублюдку сказать, чтобы он больше никогда не смел ей звонить. И каким чудом Андрей удержал себя в руках, неизвестно.
Просто он представил на миг ужас в ее глазах, если он это сделает, и беззвучно взревел. Нельзя. Нельзяяяя.
А в душе рвалось это самое - МОЕ. МОЯ. Закрыл глаза и дышал медленно, шумно.
Потом пришло осознание, что это могла быть очередная проверка от Фомина. И тогда он просто обязан держать себя в руках. Но были мысли и похуже. Брат. С каких это пор Роман Серов ей брат?! Уж не подбивает ли он под девчонку клинья?
От этих мыслей снова потемнело в глазах. Кран шумел адски, но даже сквозь этот шум он слышал ее тихий голос. Вернее, уже не слышал. Шаги. Она пришла. К нему пришла. С чем?! Взглянуть ей в глаза и спросить...
И тут он увидел это отчаяние. Крик какой-то немой во взгляде. Как сжатая до предела пружина. Понял, что ей плохо. Предел. И вдруг схлынуло бешенство. Он просто ушел. Надо было остаться наедине с собой. Понять, как вести себя дальше.
Хорошо. Хорошо. Сдержался. Сдержал своего внутреннего зверя.
Сделать что-нибудь.
Что-нибудь.
Отвести ее в кафе. Отвлечь.
Отвлечь.
Когда услышал это ее робкое:
...Не против...
Понял, что не дышал. А сердце теперь колотится как бешеное.
Удалось. Что именно, Андрей не знал.
Но сейчас она сидела рядом с ним в машине, и он больше не ощущал того отчаяния, а какое-то движение ее души к нему. Хотелось выдохнуть и закрыть глаза. Как после шторма.
