За входной дверью не оказалось ни площадки с лифтом, ни самого подъезда, что меня уже не особо удивило. Окинув взглядом слепую узкую улочку, я сосредоточилась на бледном, полностью лишённом красок лице сестры.
– Часто с ней такое? – не сбиваясь с широкого шага, спросил Дюк.
– Впервые, – шлёпая домашними тапочками по разноцветной брусчатке, ответила я. – Её только тошнило раньше, сильно очень. А теперь ещё и это…
– Не переживай. – Мазнул по мне ничего не выражающим взглядом. – У нас медицина на очень высоком уровне. Всё с твоей сестрой будет хорошо.
На выходе с улицы, у высоких кованых ворот, стоял стражник. Он был в хитоне до колена, блестящих на солнце поножах и с копьём. Клянусь, точно такого же я видела в Риме возле Колизея. Он сновал между туристами, улыбался на все сорок восемь зубов и предлагал сфотографироваться с ним всего за два евро.
Может, я всё-таки сплю? Или мы, к примеру, с Брошкой сладкого переели, и теперь у меня галлюцинации… Дюк хмуро глянул на этого недоримлянина и спросил:
– Где напарник?
– За кофе ушёл, – признался воин, приподняв густые брови. Так что было непонятно, говорит он утвердительно или спрашивает об этом у Дюка.
– Два наряда вне очереди. Вечером доложишь командиру о взыскании.
– Эл! – возмутился мужик с копьём. – Ты белены объелся? Ещё же рано совсем! Основной поток туристов раньше полудня не появится.
– Я всё сказал.
Стражник шепнул что-то себе под нос, и тут же на его руке пискнул, мигнув зелёной лампочкой, странный браслет.
Лампочки, всадники, браслеты, копья… Божечки мои! Куда мы попали?
Метрах в пяти от выхода с улицы стояла конструкция, больше всего похожая на помесь двуспального гроба с самокатом без колёсиков. Дюк кивнул мне, молча велев забираться внутрь, положил на дно Бро и попросил:
– Если высоты боишься, то лучше сразу глаза закрой.
– Не боюсь, – прохрипела я, усаживаясь прямо на пол и пристраивая голову Бро у себя на коленях. – И спасибо за помощь, Дюк. Не представляешь, как много значит для меня сестра.
О том, каким образом гроб собирается взлететь, я решила не думать.
– Элар, – исправил меня мужчина. – Дюк – это не имя. Это титул.
Тем временем гроб плавно, совершенно бесшумно оторвался от земли, и мы стали набирать высоту.
Вот где-то в этот момент я и уверовала в то, что всё наяву, а не во сне. Не может просто ничего такого присниться, ибо фантазия у меня конечно буйная, но не настолько же!
Во-первых, мы были на острове, совершенно круглом, будто Создатель в один из дней творения решил взять в руки циркуль, чтобы начертить основание горы, поместил его посреди моря, возвёл возвышенность, густо засадил её зеленью (растений тут и в самом деле было очень много), включил термостат на вечное лето и после этого благосклонно велел: «Плодитесь, люди, и размножайтесь». Не знаю насчёт последнего, но на плоды трудов местных жителей было приятно смотреть.
Безукоризненная красота и симметрия – вот что можно было сказать об архитектуре Славоя. Так, кажется, дюк Элар назвал это место?
Акведук кольцом опоясывал островной конус, белоснежная дорога серпантином извивалась, утопая в буйстве зелени, каждый дом – хотя правильнее, наверное, будет сказать, вилла – был не похож на другой. Всюду колонны, статуи, фонтаны, искрящиеся от родниковой воды, выложенные мозаикой площади… И над всем этим, на самом верху горы, огромный храм Посейдону. Ну или его брату-близнецу, ибо выглядел бородатый грозный Бог с трезубцем в руках точно как иллюстрация к книге Куна «Мифы и легенды Древней Греции».
