– Здесь недалеко.
Он придержал ей дверь и вышел следом.
Длинный каменный коридор, освещенный тусклыми светильниками, воздух сухой, под ногами мягкая ковровая дорожка. Стерильно чисто, служба по уборке помещений отрабатывает свои деньги. А может быть, сами вампиры убирают здесь? Вампир уборщик... смешно. Эти сексуальные твари не занимаются уборкой, их вотчина – шоу-бизнес, юриспруденция, политика, как ремесленные мастерские – дело фэйри.
Боги, о чем она думает! Вместо того чтобы бояться, она рассуждает о чистоте в коридоре. Апатия, это просто апатия, безразличие и глухая тоска. Жизнь уже никогда не будет прежней.
Они вышли в ярко освещенный холл. Здесь было людно. Сновали вампиры, лениво переговаривались оборотни. Регина заметила и несколько человек с папками, терпеливо ожидающих у двери с окошком. Ее провожали заинтересованными и откровенно изучающими взглядами.
Регина старалась ни на кого не смотреть, шла, опустив взгляд в пол. И все равно, когда они проходили мимо двух вампиров в старинных театральных костюмах, один из них заступил дорогу. Регина искоса посмотрела на вампира и опять уставилась в пол, чтобы не столкнуться взглядами. Высокий, стройный, светлые волосы густыми локонами закрывают плечи. Окутан аурой силы. Древней, мощной, тяжелой. Не такой, как у владыки города, но намного сильнее, чем у Томаса. Вампир громко причмокнул, шея заныла от его жадного взгляда. Томас заступил незнакомцу дорогу, но тот только отмахнулся.
– Я ничего не сделаю постельной грелке твоего господина, только познакомлюсь.
Регина разозлилась. Она и так была напряжена, испугана и опустошена, а тут еще всякие пиявки смеют называть её шлюхой.
– Она хорошенькая, да, Томас? Ты ведь тоже хочешь её попробовать?
– Владыка запретил её трогать, – предостерегающе произнес Томас. – Борис, дай нам пройти.
В его голосе Регина услышала растерянность. Здоровяк Томас, который мертв не менее ста лет, боится этого актера?
– Когда ты надоешь своему мастеру, я буду ждать. – Борис проигнорировал Томаса, он протянул руку и коснулся щеки Регины. – Я могу быть нежным, человек. И могу быть верным.
Регина вздрогнула, подняла голову и уперлась взглядом в серые, опушенные длинными темными ресницами глаза вампира. Ярость поднялась со дня души и выплеснулась четкими злыми словами:
– Зачем ждать? Можешь начать сейчас, – она дернула ворот халата и склонила голову набок, выставляя место укуса. – Пей!
– Поцелуй в шею – это как признание в любви, – прошипел вампир, но, в отличие от силы Лоренцо, его сила не вызывала никаких эмоций. Он взял Регину за руку, медленно и чувственно лизнул запястье, словно поцеловал. – Хочешь ли ты этого, девочка?
В его взгляде была издевка, было требование, был приказ… но не было силы. Словно он был обычным человеком.
Регина вместо ответа коротко фыркнула, все еще не решаясь вырвать руку из нежной, но властной хватки.
Борис сердито раздул ноздри.
– Ты можешь смотреть мне в глаза?
– Как видишь, кровосос.
– Но этого просто не может быть!
Для Регины это тоже было новостью, но она не решилась заявлять об этом во всеуслышание.
– Отпусти её, Борис, – голос Лоренцо прозвучал тихо, но властно.
Он спускался с лестницы – грация и элегантность, готовые в любой момент взорваться насилием и принести смерть.
Борис согнулся и зашипел, не выпуская ладонь Регины, и внезапно оказался позади нее, обхватил ее шею холодными твердыми пальцами.
