- Подойди ко мне, - подстегнула мягко, но отказать даже не подумала скрытой требовательности.
Она точно не будет отходить от дел компании до конца своих дней. Видно по ее вскинутому подбородку, прямой спине и сложенным руках на укрытой одеялом коленях.
В комнате висела напряженная тишина и все взгляды были прикованы ко мне. Даже незримая поддержка от Алекса не помогла сдвинуться с места, потому что чувствовала давящий взгляд Барата. Еще немного и этот мужчина просверлит во мне дыру от злости. Так и мечут его глаза посылы, чтобы я побыстрее двигалась. А я даже не знаю как подойти лучше, вдруг у них тут реверансы принято показывать, раз госпожой зовут.
- А вы все можете быть свободны, - нарушает минутную тишину госпожа Ева, и кивает головой в сторону.
И только посмотрев куда она повернула голову, замечаю ту самую помощницу, с которой встречалась ранее. Она будто была незаметна до этого момента.
Словно по мановению волшебной палочки все выходят из комнаты, и мы с госпожой Евой остаемся наедине.
Я все еще стою на своем месте. А вот бабушка Барата, даже бабушкой язык не поворачивается ее назвать, после хлопка двери откидывает одеяло быстрым движением руки и грациозно встает для своего возраста.
Мне быть такой в ее возрасте и проблем не буду знать.
Она подошла ко мне и изучающе смотрела в самую душу. Наклонила голову вбок, когда я с трудом сглотнула.
- И как же угораздило такую прелестную девушку встретить моего внука? Да еще и поцеловать?
Хотелось тут же возразить, но мое сердце со звоном ухнуло в желудок, а когда я с трудом сглотнула, то вовсе провалилось в пятки. Стало внезапно жарко и тут же невообразим холодно. А мои ноги, кажется, примерзли к полу.
То ли она осуждает меня, то ли жалеет. Этого никак не смогла понять из ее ответа. Но тут же мозг подкинул как горячо целовал меня ее внук с утра… стало стыдно и жар поднялся изнутри, затапливая до самой макушки.
- Я не виновата, - смогла ответить, но не без труда и в тот же миг опустила взгляд
Наверное, я стала красная, как помидор. Стыдно еще больше. Неудобно, что приходится с ней об этом говорить. Я даже с мамой такие вещи не обсудила бы.
Но она как будто читает мои мысли и знает о чем я думаю, или что я бы хотела сделать. Если бы моя бабушка разговаривала так со мной, то я бы доверилась ей и рассказала бы ствои тревоги. Еще бы пожаловалась на несного мужчину. Но она мне чужая. Чужая бабушка... Поэтому стоит быть осторожной в словах. Она, в первую очередь, будет думать о благополучии своего внука, как и большинство. Я же для нее.. если просто обычная, то уже повезло. Еще бы каких мыслей у нее возникло.
- Мой внук умеет быть настырным, когда ему надо, - и снова смотрю в глаза бабушке Барата. Она чуть улыбается, переводит взгляд на мою руку и ее лицо становится озадаченным. - Это он сделал? - и губы поджимает, а я пугаюсь до дрожжи.
- Нет, - выпаливаю сразу же и мотаю головой. Еще не хватало, чтобы больная бабушка переживала из-за этого диктатора. - Но я бы хотела поехать на работу. И у меня там вещи остались, - произношу все тише.
- Ты решила уволиться? - цепкий взгляд не дает отвернуться. Она следит за каждым моим движением.
- Нет, - ответ получается не очень убедительным и я кашляю в кулак. Прочистив горло, продолжаю, - мне бы больничный, а то рука правая и, - осеклась, раздумывая, а говорить ли об Алексе. - мне сказали, что нельзя ее утруждать. Вот.
