- Асмирна, дочка, подожди нас в коридоре, пока мы с твоей мамой поговорим, - улыбнулась бабушка, а мама легонько кивнула, соглашаясь с ней.
Они сидели вокруг столика на резных витых ножках в глубине комнаты. Мне не оставалось ничего, кроме как последовать просьбе-приказу и стоять около закрытой двери.
Меня съедало любопытство и очень хотелось узнать, о чем же две женщины разговаривают наедине. Тая Кадыровна уже ушла со словами, что у нее много дел, и чтобы я никуда от этого места не уходила. Как-будто я собиралась!
Я и стояла. Никуда не собиралась. Но очень уж хотелось услышать хоть что-то из разговора. О чем они вообще могли говорить? Ведь только сегодня познакомились. И держались так отстраненно.
Вот теперь я могу быть уверенной, что госпожа Ева узнает все наперед. У нее есть глаза и уши не только свои, но и чужими наблюдает за происходящим.
Даже немного страшно. Каждый шаг докладывают?
Все-таки решила рискнуть. Воровато огляделась по сторонам, но в коридоре никого не было. Облизнула пересохшие губы и прислонилась к двери ухом. Но было глухо. Никаких, даже едва различимых, звуков. Прижалась еще сильнее, будто силясь влиться в деревянную поверхность, чтобы хоть что-то услышать. Ну, давай! Но опять тишина.
Повернула голову и прижалась другим ухом. Сильнее. Но результат был такой же. Дышать перестала... Еще немного… И внезапно, услышала гул разговора. Почти не различимый, но все же!
Значит, можно услышать! Закусила губу, чтобы не поддаться эмоциям и не сказать что-то, что может привлечь внимания.
Сгорая от любопытства, снова повернула голову другим боком и взгляд зацепился за носки черных блестящих туфель. Испуганно замерла и подняла глаза наверх. И тут же ошарашенно отпрянула от двери, заливаясь краской.
Барат стоял в нескольких шагах от меня и довольно улыбался, изогнув бровь. С широко расставленными ногами и руками в карманах, он явно наслаждался произведенным эффектом. Он застал меня на месте преступления, а я не знала куда деть себя.
Осталось только стукнуть себя по лбу, потому что так легко могла попасться только я.
- Вы что меня преследуете? – пошла в наступление, разозлившись на его самодовольный вид.
Улыбка Барата стала еще шире от моих слов, а глаза загорелись весельем. Жгучая волна негодования вспыхнула внутри, и я прикусила губу, чтобы не поддаться своему желанию нагрубить мужчине. Он все-таки в собственном доме, а я всего лишь гостья.
Он сделал шаг ко мне. Непринужденный, легкий, но вводящий меня в растерянность. Потом еще шаг и нависает скалой надо мной.
Знаю, надо было бежать, о чем кричали инстинкты, но ноги будто приросли к полу. Рассердилась на саму себя, что так реагирую. Надо уметь давать отпор – возникла здравая мысль - а не пугаться как зайчик.
А еще говорят, что нападение – это лучшая защита, тогда пора постоять за себя. Сжала руки в кулаки, но не сдвинулась с места. Даже голову задрала, чтобы показать, что я вообще-то не боюсь его. Правда сердце так громко стучало, что подумалось, что Барат вот-вот услышит его беспокойный ритм.
Мужчина медленно, словно растягивая момент, начал наклоняться ко мне. Наши глаза неотвратимо приближались друг к другу. Попыталась сглотнуть ком в горле, но дышать отчего-то становилось все тяжелее. Может, из-за терпкого с мускусом парфюма Барата? Этот аромат как гипноз заставляет фокусировать внимание только на его обладателе и нет даже возможности отвести глаза от его взгляда. Цепкого. Испытующего. Насмешливого.
