— В таком случае, избавьте себя от моей компании. Я не обещала примерять бельё, — шипит она, заливаясь очаровательным румянцем.
Я, как ведомый какой-то древней силой, подхожу ближе. Склоняюсь над девчонкой, задевая большим пальцем нижнюю губу.
— Чувствуешь, как остро? — медленно очерчиваю контур, надавливая на мягкую плоть.
Заводит. И не только меня. Маша на секунду поддаётся. Прикрывая глаза, начинает дышать чаще. В работе моей грудной клетки тоже происходит неожиданный сбой. В голове мутнеет от удовольствия трогать её нежную кожу. Чувствовать зарождающуюся в теле девочки дрожь.
— Всегда выбираешь бельё «на глаз»? — спрашиваю охрипшим голосом. Мой взгляд безошибочно приростает к её раскрасневшемуся красивому лицу. К блестящим, как у кошки, глазам. К её пухлым губам. Они будто созданы для минета. Смотрю на её чуть приоткрытый рот и постепенно уплываю…
— Отойдите от меня, — сипит её голос. — Иначе я…
— Закричишь? — продолжаю ласкать пальцем её губы. Движения становятся жёстче. Мышцы в теле сводит от напряжения. Чувствую, как в крови подымается адреналин. — Ну, давай, Машенька, ори. В течении пяти минут тебе организуют справку о невменяемости. Согласна?
— Что вам от меня нужно?
— Не тупи, — второй рукой убираю с её виска волнистую прядь, заправляя её за ухо. — Ты мне понравилась. Я тебя захотел. И сейчас хочу. Внутри всё рвёт от жажды. Не сопротивляйся мне. Прими неизбежную ситуацию.
— Я замужем, — нервно сглатывает, роняя букет на пол. — Мне это не нужно.
— А мне плевать. Я уведу тебя от мужа за пару дней и клянусь — ты не пожалеешь об этом, — произношу спокойно, ощущая как в грудь, слева от солнечного сплетения, вонзается что-то острое.
— Только попробуйте, и вам не понравится, Руслан Георгиевич. Обещаю…
8. Глава 8. «Метка»
Глава 8. «Метка»
Маша
Руки безумно дрожат. До боли в суставах сжимают холодный нож.
Мы, словно два безумца, застрявшие в этом маленьком закрытом пространстве, где катастрофически не хватает кислорода.
Нервно усмехаюсь, когда демонический взгляд Руслана, оценив ситуацию, взмывает вверх. Врезается в мой, выбивая последний воздух из груди.
На мгновение цепенею, ощущая ползущий по позвоночнику холодок. Пусть только попробует пошевелиться, и я не пожалею его дорогую рубашку, проткну вместе с кожей…
Но Исаев не спешит отбирать нож.
Не пытается оградить себя от опасности.
Наоборот, словно смакует существующее положение вещей. Впитывает собой каждую мою эмоцию. Своими подзаряжает. Ему в кайф эта ситуация. Он больной псих!
— Ну? Что же ты медлишь, Мария? — Руслан прищуривается. На губах расцветает полная предвкушения ухмылка. — Дави сильнее, потому что второго шанса я тебе не дам.
— Отойдите от меня, — предупреждаю осипшим голосом.
Этот мужчина мне ненавистен, но не так, чтобы хотелось ранить его.
У меня не хватит храбрости даже поцарапать эту каменную грудь, которая неожиданно начинает надвигаться на меня и давить на острие ножа.
С ужасом наблюдаю, как на белоснежной ткани рубашки проступает алое пятнышко крови. Мой язык тотчас прилипает к пересыхающему от страха небу.
Господи, он действительно псих…
— Ты всерьёз решила, что я это сделаю? — хрипит, тяжело дыша. — Ты же весьма неглупая девочка. Понимаешь, к чему всё в итоге приведёт. Зачем усложняешь?
— Я вас ненавижу… — лепечу дрожащими нотками, — …и этот день, в котором вас встретила, тоже ненавижу...
— Грань между ненанивистью и любовью слишком тонкая, Маша, — он находится так близко, что выдыхает прямо в губы, обжигая их горячим воздухом. — Хрупкая, как женская шея… — длинные пальцы Исаева, ласкающие мой рот и подбородок соскальзывают к горлу, проходятся вдоль бешено бьющейся артерии, волнующе оплетая хваткой. — Чуть сильнее надавишь при сопротивлении, и грань лопнет, больно пронзит осколками...
