Идя рядом с Леденом к порталу для перехода в другой слой, Юлла, горестно вздыхая, призналась, что дочь пошла характером в отца – погибшего восемь лет назад спортсмена-скалолаза, и без отцовской твердой руки воспитание этого бесенка зашло в тупик. Леден только сочувственно покивал – он представления не имел о том, каково это – воспитывать ребенка, и не мог дать ни дельного совета, ни авторитетной оценки действиям матери.
И вот Имири закончила университет. Как она ухитрилась добиться назначения в Дрейендаль – уму непостижимо. Мать наверняка уже подготовила для нее место как можно дальше от университета, от Дрейендаля, от любого из скоплений источников…
Вдруг в ящике стола что-то загудело. Леден от неожиданности вздрогнул, но быстро опомнился, сообразив, что сам же убрал туда коннектор с приглушенным звуком и включенным вибросигналом. Вытащив устройство, он глянул на экран и хотел было в третий раз за последние пять минут произнести нечто малоприличное, но вместо этого коротко вздохнул и сказал только:
– Капитан Свартстайн слушает.
– Ты уже прочитал. – Не вопрос, а утверждение. Передача видеосигнала отключена – собеседник не хочет, чтобы его видели сейчас. Усталый, надломленный голос, в котором сквозят обида и злость – вот только на кого?
– Только что. Я еще на службе. Как она умудрилась?
– Сама не понимаю. – Юлла вдруг всхлипнула, но тут же взяла себя в руки. Леден всегда восхищался ею, безгранично уважал за мужество, целеустремленность и работоспособность. Имири была ее единственной слабостью – и не постеснялась этим бессовестно воспользоваться.
– И что ты думаешь делать?
– А что я могу сделать? – Юлла вздохнула и шмыгнула носом. – Приказ подписан, отменять его никто не будет. Есть только один способ… – Она замолчала. Леден насторожился – судя по интонации и неловкой паузе, ей явно самой не нравилось то, что она собиралась сказать.
– Продолжай.
– Ты, как командир гарнизона… – Юлла приглушенно высморкалась, помолчала и с видимым усилием продолжила: – Можешь написать рапорт о том, что тебя не устраивает данный солдат, и ты просишь заменить его.
Леден задержал дыхание и медленно выдохнул. Не подобает командиру гарнизона неприлично ругаться в беседе с министром, да еще и женщиной. Но очень хочется.
– То есть ты предлагаешь мне… оклеветать и опозорить твою родную дочь?..
– Ну почему сразу оклеветать, – забормотала Юлла. – Во-первых, ты еще не знаешь, какой из нее выйдет солдат. А может, она и вправду…
– Ты сама в это не веришь, и не говори ерунды, – ровным голосом перебил ее Леден.
– Ну хорошо, не верю… Но все-таки… Ты же можешь написать, что для нее условия службы в Дрейендале являются слишком тяжелыми, и ты опасаешься за ее здоровье, и что-нибудь в таком роде…
– Юлла, – Леден обреченно вздохнул, – ну возьми ты себя в руки. Не неси такую откровенную чушь. Ты не хуже меня знаешь, что все новобранцы проходят врачебное освидетельствование, и ее никто не допустил бы до службы в принципе, если бы…
– Я поняла, – сухо перебила его Юлла. – Но и ты… надеюсь, понял.
– Это приказ? – осведомился Леден. Голосом его можно было заморозить воду в небольшом озере до самого дна.
– Какой еще приказ, – не менее холодно отозвалась Юлла. – Я – всего лишь министр водной энергетики. Как я могу отдавать вам приказы, капитан Княжеской Стражи Свартстайн…
– Юлла, – Леден попытался смягчить интонации, но поздно: сухой щелчок в динамике устройства ознаменовал завершение тяжелого разговора.
