Удовлетворившись осмотром колоссальной сложности сооружения, монтаж которого уже заканчивался, Руслан вернулся в жилую зону стройки и пообедал в местной столовой. Лейтенант Мешем есть отказался, сославшись на давно запланированную встречу с руководством. Руслан, предоставленный наконец самому себе, с удовольствием заказал пти пате с грибами, стерляжью уху и жареный фригорэ. Огляделся: показалось, что кто-то исподтишка наблюдает за ним.
В столовой было немноголюдно. Две компании в костюмах монтажников спецстроя занимали два столика у длинного панорамного окна с видом на искрящуюся реку Млечного Пути. Кроме того, в разных концах большого зала сидели поодиночке и парами разного рода служители других видов деятельности в космосе: пограничники, охранники, инконики, связисты и люди без определённого (с виду) рода занятий. Один из них, в бело-жёлтом унике с тремя звёздочками на рукаве, поймал взгляд Руслана, заулыбался и подсел к инспектору. Это был китаец.
– Извините, не помешаю? – Говорил он по-английски чисто, но не без акцента. – Сю Синьцзы, астроном.
– Руслан Горюнов, – без энтузиазма назвался Руслан. – Инспектор ФАК.
– О, крутая контора, мой друг там работал. Вы можете остановить стройку, да? Я тут недавно, предложили поработать консультантом, я согласился, но такая грандиозность – даже страшно! Вдруг бабахнет, и по планетам гравитация волной? Вам так не кажется?
– Не кажется, – улыбнулся Руслан. – Характеристики Суперклиз… э-э, Суперструнника хорошо просчитаны, никаких гравитационных волн не будет.
– Почему вы так уверены? А если учёные неправильно рассчитали? Практика не всегда подтверждает теорию. Вы верите этому человеку, Херцигу? Я – нет.
Руслан пожал плечами. Херциг ему самому не понравился, но делиться своими впечатлениями с незнакомым человеком не хотелось.
– Это ваши проблемы.
– Но Суперклизма (это слово китаец выговорил безошибочно) создаст множество чёрных дыр! – не отставал Сю Синьцзы. – Вы представляете, что такое чёрная дыра?
– Немножко представляю, – скромно сказал Руслан.
– Немножко! – фыркнул китаец. – Гравитационное поле чёрной дыры столь велико, что не позволяет даже фотонам покидать пределы горизонта событий, практически равного радиусу дыры. Любое физическое тело, будучи захваченным чёрной дырой, будет разорвано приливными силами.
– Но ведь речь идёт о микроскопических чёрных дырах, масса которых невелика. Суперструнник создаст развёрнутую «струну», которая породит ливень экзотических частиц и цепочку маленьких чёрных дыр, которые тут же испарятся.
– Вы уверены? Откуда вам это известно? Вдруг расчёты господина Херцига неверны, и чёрные дыры не рассосутся, а, наоборот, начнут расти и засасывать в себя окружающее их вещество?
– Расчёты проверены сотней независимых экспертов, – неуверенно сказал Руслан.
– Они тоже могут ошибаться, особенно если неверна теория. Вы хорошо знаете теорию Херцига?
– Упруго-кристаллического вакуума?
– Её называют ещё теорией глобального скалярного поля. – Китаец хихикнул. – А мы ещё короче – «теорией ТПЧ».
– Что такое ТПЧ?
– Темнота под черепом. – Сю Синьцзы снова хихикнул.
Руслан вежливо улыбнулся.
Китаец перестал улыбаться, поднял руки.
– Всё, не буду больше мешать. Извините. – Он мелко покивал и быстро удалился, заговорив на китайском: ему кто-то позвонил.
Руслан озабоченно посмотрел ему вслед, не понимая, чего на самом деле хотел от него астроном. Впечатление складывалось такое, будто Горюнова проверили каким-то образом на профпригодность, умело выпытали его взгляды на стройку, но понял он это запоздало.
