«Контрреволюционер» Сталин. По ту сторону марксизма-ленинизма - страница 3

Если так, что же можно взять (или невозможно) из сталинского опыта? Или его нет, а значит задраить люки и забыть?

Проиграл ли Сталин историческую конкуренцию с Троцким? Ведь сегодня факт, что троцкизм имеет мировое распространение, почитание, миллионные тиражи книг, а самого Сталина не публикуют даже союзники внутри страны? Приглашали же и Троцкий, а затем поствоенные союзники Сталина в проект построения Мирового Государства, начиная с включения в Бреттон-вудскую финансовую систему – отказался. Зря? Был бы «в тренде»! Как и был до отказа от вступления в Бреттон-вудский клуб. Был хорошим во всем мире, появлялся на обложке «ТАИМ» – и вдруг получает Фултонскую речь Черчилля! Допустил ошибку? Были бы сейчас на месте Китая мировым заводом.

Не отпускает нас и исторический контекст: Сталин – это гигантское достижение страны или ошибка народа и русской истории? Это – великое звено в нашей истории, предмет гордости, или повод для закомплексованности? Если ни то и ни другое – то что?

Нужно ли защищать Сталина, если он сам себя не смог, по сути, защитить, если тень его неудачи ляжет на нас? Не дискредитируем ли мы себя защитой Сталина – особенно, если начинаем придумывать липовые победы и достижения, превращая его в мёртвый канон?

Далее, нужно объяснить, в чём причина тяги к нему, может быть это форма некоего мистического мессианства, и Сталин закладывал некое ещё нам непонятное будущее с мистической верой в русский народ? Во всяком случае, по общему признанию – сталинизм, образ Сталина, его победы – одна из скреп страны. Причём неважно, в негативном или позитивном толковании. Примеры невероятной результативности масс, фантастических прорывов в экономике, неподражаемого карьерного роста миллионов людей, показавших немыслимые интеллектуальные и творческие достижения в предельные сроки в жутких условиях северных широт – до сих пор не дают покоя воображению социологов: а разве возможно это Невозможное? А сталинская технология принуждения к гениальности масс вообще не имеет аналогов и сильно до сих пор травмирует либеральный мир, который надеется только на творческую свободу. Сталин показал, что творческая несвобода в предельных формах может дать гениев из низов народа больше и быстрее, чем свобода.

И потом, что делать со сталинским опытом в Китае, который со времен Мао, открытого ученика Сталина, пестовался в Поднебесной почти с копийном виде? Как же так, у Мао и такого же ученика Сталина, выпускника Университета трудящихся Востока имени Сталина, Дэн Сяопина получилось сохранить, по сути, Сталинизм, а в СССР нет? Может, Россия не доросла до сталинизма или оказалась непригодной для него? Или дело в неумении нашем хранить Имена нашей истории? Ведь даже в мире все почитают Дэн Сяопина как автора «китайского чуда», но мало кто помнит, что 2000 трупов, – демонстрантов, расстрелянных из танков на площади Тяньаньмэнь в 1989 году – это дело его рук. Памятников Дэну масса, а у Сталина только скромный бюст на Красной площади…

Наконец, одна из важнейших задач, которую нам решать – четко определить – сталинский период легитимен, законен для нашей истории, или это то, что по требованию вольной общественности, надо забыть и не вспоминать как страшный сон, вычеркнуть из истории и проклясть навсегда. Ведь то, что происходит «ползучая» возвратная легитимация, узаконивание Сталина, очень беспокоит наших «добрых партнёров». Пробуждение сталинских кодов, которые он же пробудил в народе в период мобилизации, – не самое ли главное озадачивание в головах наших партнеров? Один американский публицист сказал: