– Клавдия Петровна, – медленно, стараясь не спугнуть и без того перепуганную бабу, прошептал Горунов, – а где, где Вы прибираетесь?
– Дык ŷ этом, как яго, сельсовете городском!
– Райисполкоме?
– О так, исполкоме.
– А в каком кабинете дело было, вспомните?
– А як жа ж не ŷспомнить, у мяне память добрая!
– А куда деньги, те 12 тысяч, про которые разговор был, дели?
– Так в сейф положили, говорит, пущай у тебя пока полежит, для сохранности. Я чуть ноги унесла, мил человек! Так как же это! Разве ж можно!
– Не волнуйтесь, Клавдия Петровна, давайте мы все запишем, а кто в том кабинете был, вы знаете?
– Дык адкуль, я ж дачке дапамагаю!
– А вы мне дверцу того кабинета покажете?
– Покажу, мил человек, ой покажу!
Окрыленный нежданной удачей Горунов, заручившись одобрением начальства, ордером на обыск и двумя понятыми, на следующий день вошел в кабинет, показанный Клавдией Петровной.
– Рудишкин Игорь Николаевич?
– Так точно! Что вам угодно?
– Старший оперуполномоченный ОБХСС Горунов. У меня ордер на обыск в вашем кабинете. Будьте любезны, откройте сейф.
– А в чем, собственно, дело?
– Сейчас узнаете. Открывайте!
Губы Рудишкина слегка задрожали, глаза выдали волнение, но клерк взял себя в руки, успокоился:
– Я должен сообщить начальству о ваших действиях, – Рудишкин кинулся крутить диск телефона, но Горунов опередил:
– Не надо, Игорь Николаевич, открывайте!
Рудишкин достал из кармана связку ключей, выбрал самый длинный и попытался вставить в замочную скважину сейфа, однако ключ упал на пол.
– Давайте помогу! – нетерпеливо скомандовал Горунов, подбирая ключ.
Открывшаяся массивная дверца сейфа обнажила содержимое, состоявшее из нескольких папок и четырех пачек советских банкнот.
– Ваши деньги?
– Нет, мне надо их передать!
– Объясните, каким образом деньги оказались в сейфе?
Рудишкин, опустившись на стоявший поодаль стул, издал неповторимый звук, одновременно похожий и на жалобный стон собаки, и на победный рык льва.
– Меня попросили передать! Это не мои! Не мои! – жалобно кричал Рудишкин, понимая трагичность дальнейшей судьбы.
– Гражданин Рудишкин, вы задержаны по подозрению во взяточничестве. Следуйте за мной, – скомандовал Горунов, после того как на руках у чиновника защелкнулись браслеты.
Вернувшись из Мурманска, в котором Марк Бородин успешно договорился о поставках нескольких тонн яблок из белорусской глубинки, председатель Оршицкого райпотребсоюза застал сюрприз – юбилей высокопоставленного работника Витебского облпотребсоюза Евгения Викторовича Жаркова. И это сообщение Бородина явно не обрадовало: едва залатали одну дыру, тут же возникла новая. А что делать? Для поддержания авторитета и множества связей с ответственными работниками необходимо было постоянно делиться. И это означало только одно: опять банкет и подношения из «фонда».
– Люсенька, позовите Бельковича и Глузина ко мне!
– Глузин, Марк Наумович, еще из Азербайджана не вернулся!
– А Рыжиков?
– Его тоже нет на месте!
– Ну пусть один Белькович придет, срочно!
Вскоре в кабинет председателя протиснулся круглый живот Бельковича:
– Вызывал, Наумыч?
– Да, жду. Вот что. У Жаркова юбилей!
– Да что ты! И сколько ему?
– Да какая разница! Надо что-то дарить!
– Кабана подарим, чем не подарок на юбилей? – присел на стул вспотевший Белькович.
– Неплохая мысль, вот и займись делом! Да, еще надо выяснить, кто будет из высоких лиц. Коньяк, икра, балык… В общем, ты все знаешь, бери из моего фонда, да не забудь в книге пометить.
