– Осуществлённые, ясно, гораздо выгодней! Особенно с ЗАМКОМ и СОКРОВИЩАМИ. – почесала темечко Гудёна. – Теоретически их, конечно, можно осуществить, – Она на секунду затаила дыхание, представив себя дивным мерцающим существом, грациозно витающим под ветхой крышей заброшенной фабрики, затем, под сводами средневекового замка. рассматривающей мерцающие сокровища. О! Это было бы восхитительным ужасом! – Но вслух шнырлочка сказала совсем другое. – На что практически не остаётся ни единого шанса! Хотя…, у нас тут ни ЧЁРТОВОГО КОЛЕСА нет, ни заброшенной ФАБРИКИ, ни уж тем более ЗАМКА, не говоря уже о …СОКРОВИЩАХ, – Вздохнула она.
– П’рекрати мечтать! – шикнул Скрипыш. – Это неп’розрачным мечтать не в’редно, – Рассудил он. – Хотя… эне’ргии чуть-чуть поте’ряют… Мечты ведь не выби’рают, что, впрочем, жаль. – Скрипыш случайно зацепил ветку, под которой сидели шнырлики, и если бы кто-нибудь сейчас наблюдал за дубом, то непременно бы обратил внимание на странную избирательность ветра, раскачивающего всего одну ветку.
– Не полтергейсничай, – шикнула на брата Гудёна. – (Мы бы наверно сказали бы: «не балбесничай»).
– П’рости, я случайно…
– Волнуясь, мы проявляемся там, где не следует. Хотя…
– Хотя сейчас именно это и т’ребуется! – взволнованно воскликнул Скрипыш, осенённой внезапной догадкой. – Т’ребуется п’роявиться!
– Мы проявляемся только, когда пугаем друг друга, дурачок ты недоделанный! – отрезвила брата Гудёна. – Чем пугаем двуногих, нарушая главные правила шнырликов! К тому же, это вдвойне опасно: во-первых, мы можем привлечь Клешню, а во-вторых, неизвестно, что придумают непрозрачные, увидав нас… Может, вызовут каких-нибудь ловцов привидений, и тогда вообще, нам всем, крышка!
– К’рышка-не-к’рышка, а всё-таки, – проскрипел Скрипыш, – Было бы клёво п’робраться туда. Быть «рядом, п’рактически в т’рёх шагах, и не побывать в таком месте…
– Забудь об этом, – просто сказала Гудёна. – К тому же, мы должны быть абсолютно прозрачными, то есть, сами не должны ни о чём мечтать! Или мне рассказать об этом маме?
– Ну, ты и занудина ябедная, – огрызнулся братец. – Но его благоразумной сестрицы уж и след простыл.
Когда вахта окончилась, и все вернулись к себе на чердак, Крутиция, как обычно, спросила детей, что они делали в течение дня, и, вместо обычного «ничего не делали», которое, конечно же, никогда не соответствовало действительности, услышала:
– Мы летали за ними всё утро…, – начала сестра.
– Мы ка’раулили-ка’раулили, как подо’рванные! – подхватил её брат. – А эти в’редины всё ни слова п’ро отдых и п’ро ост’рова… – Ничего страшненького! Ха-ха. Ещё повторят, и неоднократно! – Успокоила Скрипыша страшно развеселившаяся мама.
– Зато… мы подготовили почву для забора 3-х мелких, и двух… совсем мелких желаний. – отрапортовала Гудёна. -…Касающихся конфет, игрушек, и тому подобной ерунды…
– Желаний, весом…, – подсказала мама, с трудом сдерживая очередной приступ смеха.
– Весом п’римерно в п’риго'ршню., – закончил Скрипыш, доверчиво выставляя свои плазменные ладошки и тем самым отвлекая маму от золотой струящейся ленты, спешащей впорхнуть в магический трансформатор.
– Кыш, кыш! Иди, милая, подожди за углом…, – отгоняла «ленту» Гудёна, а та, ластясь, как щенок, старалась забраться к ней на руки. Девочка- хоп, и перекинула шалунью, Скрипышу. Энергия распласталась пятном по его мордашке и голова шнырлика засветилась как лампочка.
