Он не помешает мне уехать в Америку! Я не позволю ему уничтожить мои мечты.
– Бегут виноватые, а ты так старалась показать, что ничего плохого не сделала, но теперь сама же опровергла свои слова.
Он подошел ближе и наклонился, изучая меня, как странное гадкое насекомое, ползающее под его ногами, глубоко и размеренно дышал, нажимая медленно на мои скулы пальцами. Больно сдавливая и вынуждая снова чувствовать себя дрожащей тварью перед господином.
Солнечные лучи били прямо в лицо, бликовали от полированной поверхности черных внедорожников и стекол здания бизнес-центра, от этого глаза заслезились.
Я не хотела плакать! Нет, только не показывать врагу свою слабость и беспомощность! Это всего лишь яркие лучи солнца! Но Басманов решил по-своему.
– Ты своим побегом только усилила мои подозрения. Если сначала я планировал всего лишь расспросить тебя, то теперь буду опрашивать с особым пристрастием. Ты расскажешь мне всё.
Это заявление заставило меня покраснеть и от досады впиться ногтями в ладони. Собственными дурными действиями подписала себе приговор! Зачем? Ну зачем я ломанулась в ту дверь? Но тогда это казалось такой отличной идеей!
– Я бежала, потому что вы меня похитили! – воскликнула я, и Басманов убрали руки, встал напротив меня. – Потому что вы опасные люди и я испугалась, что вы мне навредите! Разве это не очевидно? Может быть, для вашего мира нормально, когда кого-то забирают из квартиры и заставляют делать то, что он не хочет, но в моем мире это называется преступлением!
– Так или иначе, наши миры пересеклись, девочка, – говорил он, как всегда, спокойно. Невозмутимый, сильный. Уверенный в себе. – И тебе придется держать ответ за свои поступки. Интуиция мне подсказывает, что ты не та, за кого себя выдаешь. Невиновным не нужно убегать, им достаточно просто сказать правду.
– Да господи, я просто… – всплеснула я руками и закатила глаза, но меня тут же поймали за запястья и сжали их, заставляя смотреть в глаза зверя.
– Не нужно просто так разбрасываться именем своего бога, будешь шептать к нему молитвы, если окажешься виноватой и я выясню, что ты меня обманывала. Поняла? – Басманов процедил эти слова холодным, как сталь, голосом, а потом встряхнул меня, как маленького жалкого котенка. И отцепился, кивнув своим подчиненным.
– Пакуйте ее, выдвигаемся.
Он отошел, а я оглянулась по сторонам, замечая, как интересно всем окружающим было наблюдать за разборками. Как девушку прижали к боку внедорожника и мучают. Никто не вмешался, никому нет дела.
Всем дорога их шкура. И я не виню их! Но стало так горько, что на этот раз полились настоящие слезы, чаша моего терпения переполнилась, и я молча ревела, внутри бросаясь на воображаемые стены, крича и царапая себя до боли…
***
Меня снова погрузили в машину, куда-то долго везли. От нервного перенапряжения я смогла отключиться даже в таких условиях, скованная страхом и зажатая между двумя телами в промороженной до одури машине. Кондиционер здесь включали на полную.
Контрасты шпарили по моему телу, и я то дрожала, то горела. Кажется, уже почти заболела и потеряла сознание, когда мы наконец прибыли на место.
Я не могу сказать, в каком направлении мы двигались. Когда перед глазами городские виды сменились частоколом деревьев по обе стороны от трассы, я поняла, что едем за город. Мелькнувшая мысль о том, что меня заставят копать яму два на два, а потом прощаться с жизнью, сразу же улетучилась.
