– Генка, привет! Чего сидишь? И чистый такой! Никак опять подземный ход искал?!
– Может, золото нибелунгов?!
Вопросы прозвучали из уст неизвестно откуда появившихся двух девчонок.
– Шел бы лучше на работу устраиваться! На «пропитку»!
«Пропиткой» назывался старый шпалопропиточный завод на краю городка, где работало много местных жителей.
– Романтик! Нет тут никакого подземного хода! И золота тоже! – и откуда девчонки только узнали, что Генка уже второе лето подряд ищет подземный ход. Якобы связывающий два берега реки. И набитый несметными богатствами
– И не надоело бабке тебя кормить? – продолжили они в унисон – Вон, брат твой – совершенно другой человек! Целеустремленный. Правильный. А ты – ни рыба, ни мясо. Мечтатель.
Едко хихикнув, девчонки исчезли так же быстро и незаметно, как появились. А подвергнутый критике Гендос остался в гордом одиночестве. Успел только кивнуть им вслед и гордо сказать: «Да».
Солнышко медленно, но верно возвращало окружающему привычный вид: за спиной Генки грохотал завод, быстро текла широкая речка, и дым вечно горящей свалки мебельной фабрики принял стандартные очертания и распространял по окрестностям нестерпимую вонь. Генка повертел в руках аптекарскую склянку: чутье подсказывало, что снадобье лучше чем-нибудь запить, иначе не приживется. Тем более что знал состав зелья не понаслышке: сам собирал для него сырье по категорической бабулиной «просьбе».
Бабушка его женщина добрая, даже можно сказать прекрасная. Любила обоих своих внуков, но, видимо, Генку сильней, потому что именно ему она поручала подобные ответственные дела. Тем более что он их выполнял почти беспрекословно.
Как-то раз, пока внучек на кухне напивался чаем с клубничным непревзойденным вареньем, старушка ласковым, но не допускающим возражений тоном попросила:
– Геночка! Возьми-ка корзинку и сбегай в лес. Собери мне красных мухоморов. Понял, идол? Красных!
– Зачем, бабуля?
– Я в газете местной надысь прочитала от всех недугов рецепт. Трава-то, какая требуется, у меня есть, включая мяту. Только мухоморов нет, а они главные! Так что давай-ка к речке слетай! Их там много…
– Хорошо, – ответил ей Генка, подцепил вместо корзинки ведро и пошел.
Заполучив грибы, бабушка принялась превращать их вместе с прочими травами в некий чудодейственный эликсир, по своей целебности многократно превосходящий самые американские лекарства. Она нарезала, варила, процеживала и смешивала до тех пор, пока все не превратилось в дымящуюся вонючую кашу, да еще бросила палочку дрожжей напоследок. После вылила эту гадость в большую бутыль и сунула все под кровать. Закончив манипуляции, она зачем-то предупредила, что ежели, упаси Бог, из бутыли поубавится, то виновный будет примерно наказан.
Генка, естественно, бабушкин наказ исполнил – под кровать не совался. Однако вскоре забродившее месиво выбило пробку и вылилось на пол, источая такой аромат, что одуревшие мухи хором попадали с потолка и больше никогда не вставали.
– Все! – удовлетворенно подытожила бабуля, разливая жидкость по маленьким склянкам. – Готово!
– Готово так готово, – не стал спорить Генка, на всякий случай засовывая одну из бутылочек в карман.
В общем, этот «всякий» случай наступил. Только запить нечем. Но на нет и суда нет. Генка держал склянку в руке, не решаясь откупорить: слишком свежа в памяти вонь, которую источал чудодейственный эликсир. Наконец, выдохнул и крутанул затычку на горлышке. Запаха не было! То есть не то чтобы совсем не было, но вместо удушающей вони – нежный аромат! Как? Почему? Кто разберет? Может, бабкины травы взяли верх? Или время.
