– А… я тебе нужна для компании? – слегка уязвленно осведомилась она. – Поужинать и сходить в театр, на Ибсена?
– Маш, повторяю, у меня была проблема досуга, а не проблема секса! – Теперь он открыто смеялся, разглядывая ее смущенное лицо. – И между прочим, познакомиться с девушкой, которую можно сводить на Ибсена, не так легко. Представь, недавно я пригласил в театр одну барышню, она мне нравилась, и, в общем, я планировал более тесные отношения. А она принялась отпускать там такие идиотские замечания, что я ее отвез домой, чмокнул в щечку, и все. Желание пропало.
– Это хорошо, – задумчиво проговорила Маша, слегка отстраняясь, чтобы дать официанту расставить на столе принесенные тарелки. И опомнившись, пояснила: – Хорошо, что ты разделяешь эти две проблемы, досуга и секса. Я не люблю, когда их путают.
– Давай есть! – заговорщицким шепотом предложил Илья, хватая вилку и сразу принимаясь за спагетти.
Салат, тщательно выбранный девушкой, Илья проигнорировал. Вилку он держал по-крестьянски, зажав черенок в кулаке, ел жадно, не стесняясь своего аппетита. В первую минуту все это слегка шокировало Машу, во вторую – внезапно начало нравиться. Теперь ей казалось, что настоящий мужчина только так и должен есть – торопливо и алчно.
Ее и саму одолевал голод. Напряжение последних дней спадало, Маша начинала вспоминать, что такое простые удовольствия, которых она давно была лишена. Например, вкусный ужин в компании нового интересного знакомого, поход в модный театр на хорошую пьесу, а также перспектива, о которой она старалась не думать, но все-таки думала, украдкой рассматривая Илью. «У него нос был сломан, и одна бровь чуть выше другой. Тоже после травмы, наверное. Бывший боксер? Ничуть не похож. Просто драчун? С виду такой спокойный, веселый. Ну, мало ли, может, это случилось давно, лет-то ему… Тридцать пять? Немного больше? Как он держит вилку, боже мой! Как сапер лопатку! Спасибо хоть не чавкает и еду обратно в тарелку не роняет. Этого бы я не вынесла!»
Внезапно Илья, не отрывая глаз от тарелки, проговорил:
– Если не перестанешь меня так разглядывать, я подавлюсь.
– Извини. Я задумалась. – Маша принялась за салат.
– Мне нравится, что ты все время задумываешься. – Илья подлил вина и подмигнул девушке, приглашая ее поднять бокал. – Давай выпьем за тебя.
– Спасибо. – Этот бокал она выпила до дна – больше из суеверия, чем из желания быстрее опьянеть. Маше начинало казаться, что удача поворачивается к ней лицом. Это было лицо первого встречного, незнакомца, не слишком правильное, на чей-то взгляд попросту некрасивое, но в его улыбке столько лукавства и обаяния, что девушка чувствовала себя так, будто на нее упал луч солнца. «Ты влюбляешься, – сказала она себе, – страшными темпами влюбляешься непонятно в кого. Может, он даже имени настоящего не назвал. Тебе сейчас плохо, ты осталась совсем одна, и конечно, он кажется настоящим подарком судьбы. Будь осторожна, очень осторожна!»
– Я знаю, что ем ужасно. – Осушив бокал и отодвинув опустевшую тарелку, Илья вытащил из пачки очередную сигарету. – Ничего не поделаешь, в детстве не научился, теперь переучиваться поздно. Да я в дипломаты не собираюсь.
– А я ничего и не говорю, – осторожно заметила Маша.
– Да видел я, какие ты взгляды кидала. – Илья выпустил струю дыма и насмешливо улыбнулся, кивая на вилку, с помощью которой девушка ела салат. – Хотя тебе ли придираться? Ты, я вижу, вообще левша.
