Аня стояла у кровати, среди разбросанных тетрадей и книг. Они как раненные звери развалились под ногами. Из разбитой губы стекала тоненькая струйка крови, но Аня её не замечала.
Её словно заморозило. В голове белый шум – нарастающий, нарастающий, нарастающий. Она думать не могла, чувствовать, дышать. Почему Яна раньше никогда ничего не говорила? Аня бы поняла её и… А поняла бы?
Аня слишком любила младшенькую, настолько, что иногда было даже больно. Откуда ей было знать, что чувствует Яна, она ведь видела только свою любовь. И даже предположить не могла, что сестра хочет не того, чего хочет она сама.
Мысли разом взорвались в голове и все звуки резко вернулись – радостные крики играющих на улице детей, шум далёких машин, нудный голос из радиоприёмника на кухне
/старая привычка мамы – она постоянно слушала радио, потому что не переносила тишину/
и громкие всхлипывания Яны.
Она всё ещё лежала на полу, и Аня смотрела на её вздрагивающие плечи. Первый шаг к ней дался нелегко. Она будто вытягивала ставшую каменной ногу из вязкого болота. Второй шаг – легче. И вот Аня уже сидит на коленях перед Яной. Положила руки её на плечи, потянула к себе, чтобы обнять – это всегда помогало, когда они ссорились. Яна подняла на неё зарёванное лицо с подтёками чёрной туши. Аня ещё никогда не видела в её взгляде столько ненависти. Младшенькая вскочила на ноги, как выстрелившая пружина, и больно толкнула её в плечо:
– Не трогай меня! – она выбежала из комнаты, расшвыривая всё, что попадалось ей на пути.
Аня осталась сидеть на полу даже тогда, когда услышала, как хлопнула входная дверь. И потом, когда вернулись родители.
Папа ушёл искать Яну, а мама, поджав губы и пытаясь не заплакать, обработала разбитое лицо Ани.
За всё это время Аня не проронила ни слова, думая лишь о том, в какой момент она выпустила руку Яны из своей и всё пошло наперекосяк. А, может, с самого начала не стоило держаться за руки?
С того дня Аня практически не разговаривала с Яной. Она с головой погрузилась в учёбу, чтобы как можно меньше думать об их ссоре. Аня даже институт выбрала в соседнем городе
и училась, училась, училась с мыслью уехать отсюда подальше. Уехать от Яны, чтобы сестра, наконец, смогла спокойно дышать.
Иногда Аня ловила на себе настороженный и словно выжидающий
/когда ты снова вцепишься в мою руку?/
взгляд сестры, когда занималась, сидя к ней спиной, или когда выходила из комнаты, или когда засыпала.
Ей стоило огромных усилий вести себя холодно и не пытаться помириться с младшенькой. Каждый раз Аня останавливалась, напоминая себе, что Яне не нужна её любовь и забота.
Первое время было тяжело, потом она привыкла и однажды поймала себя на мысли, что даже получает от собственной тоски извращённое удовольствие. В какой-то момент Аня начала понимать, что имела в виду Яна, когда говорила все те ужасные вещи. Они действительно разные и стоит попытаться жить, не завися друг от друга.
Но от пустоты внутри Аня всё равно никуда не могла деться. То место в душе, которое раньше полностью было занято Яной, теперь стало дырявым, совсем как рот младшенькой, когда у неё выпал первый молочный зуб.
Они становились всё более чужими и отдалялись друг от друга. Аня закрылась от Яны и когда однажды младшенькая попыталась заговорить с ней об их ссоре, то сама оборвала её. Яна тогда посмотрела на неё влажно заблестевшими глазами.
