Единственный шаг определяет судьбу, но лишь пройдя весь путь, мы узнаем, какой.
Васко Нуньес де Бальбоа
Образы, точно карты пасьянса, мгновенно сложились в голове Лиса. Днем легат конспиративно принимает верного Пипина, вечером – незаконное проникновение на охраняемый объект. Если сегодня бог весть откуда взявшийся злоумышленник ни с того ни с сего прирежет мальчишку-кесаря, завтра же Рим утрет слезу и признает справедливость притязаний майордома как хранителя престола и святой веры.
– Парни, работаем! Валет, ножи при тебе?
– Всегда, – отозвался Бастиан.
– Направляешься к покоям Дагоберта. Если стража у дверей спит, – пинай без стеснения! Будут чем-то недовольны – ссылайся на меня. В случае острой необходимости кидай свои заточенные железяки. Но запомни, клиент мне нужен живым и по возможности здоровым. Хотя бы настолько, чтобы мог говорить.
– А может, это и не враг совсем, – пробормотал недавно смеживший очи Карел. – Может, кто в сортир пошел?
– А крадется потому, шо жутко смущается? Проснись, юноша, здесь Темные века, и сортир буквально везде! Перекрой выход в сад. Заодно проверь, что с охраной там. Я к основному входу. Потом сходимся. Начали! И будьте аккуратны: затравленная крыса бросается на кота.
Резиденция правителя, расположенная на возвышении, находилась в центре обнесенного стеной владения. Одна ее часть, на которую выходило парадное крыльцо, была забита спящим воинством. Вторая же, с уютными комнатами женской половины – гинекея, имела выход в сад к некогда заполненной водой купальне.
Теперь это здание было перестроено, и около двери его, как Сергей заметил еще днем, переминалась с ноги на ногу пара часовых.
Лис закинул на спину колчан и беззвучно шмыгнул за дверь. Стараясь не шуметь, он быстро пробежался к главному входу. Совсем недалеко от того места, где нынче произносила пламенную речь Гизелла, опершись о стену, свесив на грудь увенчанную шлемом голову, сидел часовой.
«Дрыхнет, скотина!» – возмутился Сергей, подскочил к охраннику и ткнул его в плечо.
– Подъем, лось педальный!
Тело с глухим стуком завалилось набок. Чтобы поднять его, понадобилась бы труба архангела Гавриила.
– Парни! Красный уровень опасности! У нас имеется труп.
– Я у покоев. Здесь все в порядке, стража бодрствует, – отрапортовал Бастиан.
– Карел?
– У меня все тихо, двигаюсь по гинекею. Коридор пуст.
– Стоп! Шо за ерундовина: в коридоре его нет,
у дверей покоев тоже мир и благорастворение воздухов?
– Может, это чей-нибудь любовник? Гизеллы, например, или какой-нибудь из служанок, – предположил богемец.
– Ни хрена ж себе у него нетерплячка, если он для такого случая часового грохнул! – прокомментировал Лис. – Кстати, грохнул технично, без крови.
– А может, кто-то хотел убить Гизеллу?
– Карел, шо ты мелешь, с какого бы перепугу?!
В Париже еще не смотрели кино о маньяках, поэтому здесь этой заразы нет.
– Может, это месть?
– Ладно, оставим диспут. Женечка, ау, проснись! Иначе я приду злостно целовать тебя, не дав продрыхнуть среди хрусталя положенных сто лет.
– А?! Что?! Сергей, это ты?
– Сергей – это я. Но сейчас не об этом. У вас там все тихо?
– Уже нет! – досадуя на прерванный сон, отозвалась Евгения. – Что стряслось?
– Полная ерунда. Какой-то человек-невидимка образовался. Убил часового на входе, прокрался по коридору и нагло растворился без осадка. Оцени-ка там обстановку.
