Вдруг стало жалко себя, подумалось: «Наверное, я сильно разозлил кого-то там, наверху». Он потер ладонями лицо и приоткрыл окно. Вместе с утренней свежестью просветлело в голове: «Любым способом вырваться из машины!»
В лучах восходящего солнца блеснули купола маленькой церквушки.
– Стой, – резко велел он шоферу. – Зайду в храм, свечку надо поставить за упокой души.
Водитель не отреагировал на его слова. Будто не услышал.
– Я сказал остановись! – резче повторил Дмитрий.
Водитель взглянул на девицу, та кивнула.
– Рано еще, наверняка все церкви закрыты, – недовольно пробурчал шофер, но дал задний ход.
– Я быстро, – на ходу бросил Дмитрий. – Туда и обратно…
«Только бы церковь была открыта», – надеясь только на чудо, подумал он. Потянул тяжелую дверь на себя, она открылась!
В полутемном помещении сидела женщина. Дмитрий не сразу понял, что сидит она не у стола, а у гроба. В своей жизни он видел уже столько, что вид умершего не мог его смутить. Но он долго не мог заставить себя взглянуть на покойника. Сначала увидел высокое бледное чело с церковной ленточкой, потом правильной формы нос, потом и все лицо – лицо молодого, почти юного человека. Смерть не успела исказить его черты.
– Авария? – тихо спросил женщину.
– Нет, наркотики.
– Передозировка? Простите, я не имею право спрашивать вас…
– Почему же… – спокойно ответила женщина. – Точно причина смерти не ясна, может и впрямь передозировка, может и помог кто. Игорек ведь решил навсегда бросить это дело. Хотя теперь это не так неважно.
Спокойствие женщины выглядело противоестественным, как и все, впрочем, в эту ночь.
Дмитрий целиком принял правила этого странного дня, потому спросил попросту:
– Вы так спокойны… Вы предполагали подобный исход, были готовы…
– К смерти? Как можно быть готовой к уходу человека из жизни? С этим трудно смириться, даже когда нас оставляют деды, родители, а тут… – женщина провела рукой по белоснежному покрывалу в гробу. – Впрочем, не нам судить. Видно, так надо было.
– Кому? Богу?!
– У нашего Бога нет мертвых, мы у него все живые. Так надо было Игорьку, чтоб не успел он свою душу погубить. Он ведь у меня очень хорошим мальчиком рос: умным, ласковым. Учился всегда хорошо, в университет поступил сам, без всяких денег – откуда мне их взять. Поступил учиться – я и успокоилась, думала, теперь все как по маслу пойдет. А вышло вот как…
Женщина повернулась к Дмитрию, вгляделась в его лицо.
– А ты чего ж в такую рань пришел? Служба начнется часа через два. – Рассмотрев его лицо, с тревогой добавила: – Да ты, сынок, вроде как не в себе…
– Я вроде вашего сына, – кивнув на гроб, ответил Дмитрий, – почти покойник.
– Бог с тобой, неужто руки на себя решил наложить?
– Нет. Я, пожалуй, еще пожил бы, но кое-кто с этим не согласен.
Женщина оглянулась на скрипнувшую дверь. По деревянному полу зазвучали громкие шаги.
– Долго тебя еще ждать? – девица, а вслед за ней и водитель приблизились к Дмитрию.
Увидев гроб, шофер немного отступил, девицу это ничуть не смутило.
– Пошли, – дернула она за руку приятеля. – Что встал как вкопанный, жмуриков не видел?
– Ты чего здесь расшумелась? Забыла, где находишься? – из темного угла вышла очень старая женщина в черном одеянии: то ли монашка, то ли церковная служка.
Девица осеклась под твердым взглядом ее очень светлых глаз: замолчала не из-за уважение к старости, а перед ее силой – силой духа.
