«Куда уж больше», – хотел переспросить инженер, но смолчал. Медику явно хотелось выговориться.
– У нас мощности не хватает, чтобы уйти в гипер, парень, понимаешь? – сказал медик, сморщившись, как от сильной боли.
Он расстегнул нагрудный карман комба и достал титановый вейп. Щелкнул выключателем, подождал несколько секунд и глубоко затянулся. Устало закрыл глаза. Запахло ванилью и хафом. На «Звезде» было строжайше запрещено курение и любые наркотики, но в этом походе не только капитан решил нарушать правила.
– Автоматика отключена, реактор в ручном режиме не вытягивает, – тихо сказал медик. – Мы прикованы к Беллерофонту. Они нас погоняют от силы еще час. Пока не кончится топливо или не накроет торпеда. Это конец.
– Нет, – возразил инженер. – Еще не конец. Еще поживем.
Решение пришло мгновенно. Как в тот день, когда он сказал матери, что улетает с Тиндагола. Отправляется на поиски сестры, хотя сейчас ему казалось, что улетал он вовсе не за этим.
– Помогите мне встать, – попросил юноша, рукой показывая на панель интеркома на стене. – Мне надо поговорить с капитаном.
Капитан не стал его разубеждать. Один раз только спросил: «Ты уверен?». То, что Эктор не назвал его, как обычно, «малец», ободрило инженера лучше любых других слов. Капитан в него поверил. Он больше не был капсульником с нищей луны, взятым на борт из жалости. Сегодня он стал космиком. Настоящим членом экипажа «Звезды удачи».
Перед тем как уйти, медик вколол ему ударный коктейль, который позволит продержаться под прессом гравитации на ногах и в более-менее ясном сознании. Мрачно пошутил: «Смотри, не привыкни». Потом, не придумав, видно, что сказать – прощаться или благодарить, протянул ладонь для рукопожатия. Бортинженер остался в машинном отсеке один.
Некоторое время он еще посидел на полу, выжидал, пока пройдет головокружение. Корабль мелко трясло – капитан сбрасывал внешние модули, антенны, уцелевший после попадания в трюм груз, даже боеприпасы. Все, что могло облегчить «Звезду» и снизить требуемую для Перехода мощность. Собравшись с силами, инженер поднялся, снова включил интерком.
– Бортинженер на посту, – коротко отрапортовал он.
– Слышим тебя хорошо и четко, инженер. Доложи состояние реакторной установки, – отозвался капитан.
– Потребление мощности на выходе – сто процентов. Запас резервной мощности – ноль процентов. Контур охлаждения работает штатно. Защита – штатно. Запас рабочего тела – два часа в текущем режиме эксплуатации. Реактор полностью переведен на ручное управление.
– Давай еще раз в двух словах пробежимся по твоему плану. Я переключаю тебя на громкую трансляцию. Все будут слышать.
Он помедлил, собираясь с мыслями.
– Значит, так. По команде капитана я начинаю ручным вводом снимать заводские настройки безопасности. Это позволит мне произвести дополнительный нагрев плазменного шнура с помощью микроволнового излучения. Опуская детали, такие как скачок температуры в рабочей зоне реактора и повышенный расход дейтерий – тритиевой смеси, это даст нам прирост мощности на двадцать процентов.
Он помолчал, считая в уме.
– Да, двадцать, в пределе двадцать пять. По идее, этого будет достаточно, чтобы преодолеть притяжение звезды и набрать скорость Перехода. На финальном отрезке будут отключены двигатели и все дополнительное энергопотребление, кроме двух капсул, в которых будут лежать связист и медик. Отдаем всю мощность генераторам искривления.
