Король и воробей - страница 7

Тогда на него вдруг свалились все дела, связанные с правлением государства. Он не был готов к этому, да и не хотел он никем управлять. «Неужто люди сами лучше меня не знают, что им делать и как жить?» – думал он. И потому Пацетер, как ему казалось, нашёл гениальное решение: доверил народу самому управлять собой. С тех пор он ни разу не пожалел об этом. Все министры, советники, казначей и воевода были освобождены от должностей. Им это очень не понравилось. Они долго надоедали ему своими «умными» советами, а потом все, кроме воеводы, в глубокой обиде покинули королевство. Воевода тоже протестовал, но недолго. Пацетер подарил ему, как старому другу отца, земли по правому берегу реки Сытой, всех охотничьих собак и лошадей из отцовской конюшни. Луки, арбалеты, копья и прочий хлам, к счастью, воевода тоже вывез. Народ был от нового короля в восторге. Пацетера очень полюбили за то, что он, в отличие от своего отца, оставил наконец-то всех в покое, дав каждому право жить так, как он хочет. Король не выдумывал «дела государственного значения» и не заставлял никого их выполнять. Время шло, и сейчас люди стали уже забывать о своём любимом короле. Маленьким детям, когда рассказывали про старину, говорили, что раньше у них был король… Хотя он, король Пацетер, всё ещё жил в замке и был молод. Пацетера почти никто никогда не видел. Он либо проводил время у себя в библиотеке, либо на охоте в своих королевских угодьях.

Пирис до последнего не верил, что Тигрус пойдёт на него войной, – он ведь был его родным братом. Хоть они и не ладили с детства, но зачем же ему, Тигрусу, воевать с ним? У Пириса не было ничего, чего не было бы у Тигруса. По завещанию их отца Гробуса Пирис, которого тот считал мягкотелым мечтателем, унаследовал всего лишь это крохотное королевство. А Тигрусу отошли все остальные земли, которые отец завоёвывал десятилетиями. Но и этого ему было мало. Получив в наследство ещё и ненасытную жадность, он сам продолжал проглатывать одно королевство за другим. Так он захватил уже полсвета.

Братья не виделись много лет. И если б они сейчас встретились, Пирис подумал бы, что перед ним стоит его отец. Тигрус был такого же могучего телосложения, как Гробус, и даже растолстел он так же. Из широченных покатых плеч торчала совершенно круглая рыжая голова. Лес огненных усов, бычьи ноздри и толстенные красные губы придавали их хозяину бесконечно отвратительный вид. Маленькие, широко расставленные глазки, словно крупинки серого гранита, смотрели в мир так же тяжело, как у отца.

И вот сегодня, когда у стен города появились войска, Пирис в сопровождении малого отряда выехал брату навстречу. Но Тигрус не соизволил даже встретиться с ним, а скомандовал своим отрядам атаковать… Сейчас же воины Тигруса грабили город, убивая направо и налево беззащитных жителей.

Чтобы Тиора и Лиса не попали в руки Тигруса, Рокор, их личный телохранитель, второпях, но умеючи преображал их облик. В этом он был мастер. Как только он закончил с Тиорой – из неё он сделал дряхлую сгорбленную старуху, – тут же отправил её на улицу, условившись встретиться в потаённом месте за городом. Лиса, превратившись в нищую попрошайку с ужасными следами ожога на лице, чуть позже отправилась туда же.

Настало время заняться собой. Сделать себя незаметным было сложней всего. Рокор обладал таким исполинским ростом, что всегда привлекал к себе внимание. Поэтому просто затеряться в толпе у него никак не получится. К счастью, на улице уже смеркалось, и Рокор сильно надеялся, что в темноте ему легче будет выбраться из города. Недолго думая, он решил сделаться королевской кухаркой, которой всю жизнь приходилось пробовать много различных кушаний, и которая поэтому невероятно располнела. Разумеется, найти женскую одежду таких размеров было решительно невозможно. И вот в огромных руках Рокора замелькала швейная иголка, сшивая, шов за швом, куски раскроенных мечом портьер и скатертей. Получилось неплохо. Так даже на сцене в театре появиться не стыдно было бы. Предстояло ещё поработать над лицом. Прежде чем нарумянить щёки свёклой, нужно было их гладко выбрить. Благо меч, с которым он никогда не расставался, был острее самой лучшей бритвы. Рокор слышал уже, как несколько пар ног грохотали по коридору. Вот раздались удары в дверь. Рокор, казалось, не обращал на это внимания, надеясь на крепость засова. «От души тарабанят», – подумал он, проводя рукой по правой щеке. Он остался доволен результатом и начал брить щетину с левой стороны.