Ох, как у него глазенки засверкали. Светят лучше любого китайского фонарика. Ослепнуть можно, в самом-то деле. А еще дышит тяжело. Даже на расстоянии видно, с каким трудом его грудная клетка поднимается и опускается.
- Да я тебя второй раз в жизни вижу.
- И что? Прям это меняет ситуацию.
- Какой нафиг бегаю за тобой? В своем уме? – Он шаг мне навстречу сделал, но сдержал себя. А я что? Я ничего. Меня после заи понесло не в ту степь. И даже периодические ахи Алипатовой не помогают остановиться.
- Парень, хватит оправдываться. Мы всё поняли. Ань, ты поняла? – поворачиваюсь к подруге с глазами прищуренными, мол, не кивнешь, прибью. Кивнула. – Отлично. Столько людей вокруг. Короче говоря, - ой, у меня снова голос прорезался. – Тебе ничего не светит. Перестань за мной ходить. Бесполезно. Ты не в моем вкусе.
Заяц повержен. Вернее, Суханов в ауте. Видимо, с ним так еще не разговаривали и тем более такую фигню не несли. И чутье подсказывает, молчать на это он не собирается. Размажет меня. Ей-богу, размажет. И умнице такой начитанной сказать больше нечего будет.
- Алипатова! Немцова! Каникулы закончились, быстрее на свои места. – Кто бы мог подумать, что химик спасет мою жизнь. Анька в аудиторию залетела, а я, дурочка, так и продолжала наслаждаться видом такого Суханова.
- НЕМЦОВА, вам ректорское приглашение нужно?
Ой, кажется, я задержалась. Бежать. Мне срочно нужно бежать.
- Немцова, значит, – себе под нос бурчит наглый блондин.
- Ой, прям ты не знал. – Ну, не смогла я промолчать напоследок. Так сказать, поддержала свое же вранье.
- Откуда?
- Расскажи кому-нибудь другому, сталкер чертов.
Интересно, это можно считать официальным знакомством? Наверно, прямо сейчас я написала свою фамилию в смертном приговоре. Но блин, оно того стоило.
От нахлынувшего адреналина даже ноги тряслись, но я всё равно дошла до своего места и плюхнулась возле подруги. А уже через несколько секунд рядом со мной приземлился запыхавшийся Витамин и спас меня от Анькиных расспросов. Герой. В самом деле герой. Даже если он с мошенником тем не разобрался, он для меня всё равно таким останется. Мне почему-то не хотелось сейчас про Суханова разговаривать. Выбесил он меня. Разочаровал.
- Держи, Немцова, – на мою тетрадь падает несколько денежных купюр. – С тебя магарыч, за помощь.
- Мои? – Сычев головой кивает с видом: разве бы он свои отдал? – Как?
- На новоселье расскажу, когда ты мне свою фирменную горелую яичницу приготовишь.
- Виталичка, - не сдерживаюсь и за шею его обнимаю. – Родненький, да я эту яичницу даже не спалю. Честно-честно.
- Полина Немцова, звезда вы наша, голосистая и неугомонная, - химик Сергей Аркадьевич третий раз за утро произносит мою фамилию. Не к добру, ой не к добру. – Может, и нам расскажете о причинах вашего веселья? Коллективно поддержим и порадуемся за вас, так сказать.
А чего все сразу на меня уставились?
- Простите, Сергей Аркадьевич. Я просто счастлива вас видеть. Так соскучилась по любимой химии.
- Польщен. Признаюсь, мне вас тоже не хватало. А давайте-ка на этой сладкой ноте вы нам напомните закон Авогадро. У доски, если вас не затруднит, конечно.
Да что за день сегодня? Еще девяти утра нет, а я успела наговорить столько, что на неделю вперед хватит.
- С удовольствием, Сергей Аркадьевич. И про следствие закона расскажу. Можно?
Толкаю Витамина, чтобы не мешал к знаниям сломя голову бежать, и к преподу иду. Хорошо еще, что я химию люблю, поэтому быстренько гнев Аркадьича на милость сменю. Вот с Сухановым вряд ли так прокатит. Он не начнет улыбаться, если я ему после всего сказанного расскажу, что в равных объемах различных газов при одинаковых условиях содержится одинаковое количество молекул. Хотя чего это я буду ему о чем-то рассказывать? Я с ним теперь вообще разговаривать не собираюсь. Обойдется.
