– Возможно, вы и правы.
– Денег там будет очень много. Но я все-таки советую вам взять лишь черный саквояж. Он принадлежит одному ювелиру и доверху набит драгоценными камнями. Стоимость их такова, что даже фараоны позавидовали бы этому богатству.
Его глаза засверкали, и Савелию не понравилась трудно скрываемая алчность Чернопятова. Хотя, конечно, его тоже можно понять: от подобных денег у кого угодно разыграется воображение.
– А вы не боитесь, что я хапну все денежки и делиться с вами не пожелаю, а? – неожиданно весело поинтересовался Савелий.
Пауза была недолгая. Чернопятов потрепал болонку и ответил, уверенно встретив взгляд Савелия:
– Не боюсь. Я ведь наводил о вас справки. У вас есть свой кодекс чести, и вы никогда не обманываете партнеров.
– А вы, я вижу, Жорж, и вправду поработали очень основательно. У вас в полиции свои люди?
Чернопятов поднял руки:
– Полиция здесь ни при чем. Признаюсь, у меня действительно есть кое-какие связи в криминальном мире. Там вы настоящая легенда. – В голосе клерка прозвучало заметное уважение.
– Хорошо. Вы попали в точку. Я действительно честен со своими партнерами.
– Значит, вы принимаете мое предложение?
– Только не надо поддаваться щенячьему восторгу, – недовольно проговорил Савелий, посматривая по сторонам. – Мы не на мясном базаре, а потом даже на этом прелестном острове могут быть любопытные уши. – Помолчав, он продолжил уже по-деловому: – Сколько человек охраны будет в хранилище?
– Трое... Но в другие дни их обычно пятеро.
Савелий озадаченно протянул:
– Тоже не мало.
– Четверг удобен еще одним обстоятельством. Ближе к концу рабочего дня в хранилище остается всего лишь один полицейский, двое других проверяют надежность системы охраны и сигнализации. Они будут отсутствовать всего лишь час. За это время нужно будет вынести саквояж.
– Этого времени будет достаточно, чтобы открыть сейф?
– Вполне.
– Что ж, очень хорошо. Но хочу сразу предупредить, я не люблю неприятных сюрпризов в виде полутора десятков полицейских. Подобные обстоятельства меня очень расстраивают. Если что-то пойдет не так, уверяю вас, Жорж, вам придется горько пожалеть об этом.
Чернопятов широко улыбнулся:
– Вам не стоит беспокоиться, неприятностей не будет. Вы не станете возражать, если я угощу вас чашечкой кофе? Для меня это большая честь.
– Что ж, пойдемте скрепим наше деловое сотрудничество. – Родионов поднялся. – Здесь рядом есть один неплохой ресторанчик. Можно и перекусить. Французская кухня – лучшая кухня в мире.
* * *
– Ты все поняла? – в очередной раз спросил Савелий у Елизаветы. – Твое появление должно выглядеть очень естественно. Главное – не обращать на себя внимание.
Барышня капризно поморщилась и негодующе взмахнула руками:
– Савушка, ты мне очень напоминаешь нашу классную даму, она была точно такой же занудой.
Родионов улыбнулся, стараясь спрятать дурное предчувствие:
– Извини, просто я педант.
– Ну, я пошла.
Елизавета повернулась и, подняв на прощание руку, пошевелила пальчиками. Она не оглянется, Савелий знал это, так и пройдет до самого банка с надменно поднятой головой. Мужчины невольно задерживали на ней взгляды, и Савелий втайне гордился этим вниманием. Для прохожих она всего лишь красивая картинка, которой можно полюбоваться издали. Для него Елизавета – любимая женщина, которой он обладает. За последний год она чуть-чуть поправилась, что совсем не испортило ее фигуры. Наоборот, она обрела еще большую женственность и расцвела в полной мере, уверенно шагнув в свой самый красивый возраст.
