– А ты сегодня кого ждёшь? – Саня шнуровала на мне верхнее платье, помогая собраться к открытию ворот.
– Никого. Сестричка заболела, и родители не смогли приехать, – я пожала плечами, скрывая досаду.
– Какая жалость! Но ты не волнуйся, я тебя одну не оставлю. Познакомишься с моими родителями, они милые. И ты им тоже понравишься, – подруга подмигнула и повернулась, чтобы я тоже помогла ей со шнуровкой.
– Ну что ты, не стоит. Не хочу вам мешать. Я посижу до вечера в библиотеке…
– И превратишься в книжную крысу к концу года! Нет уж, сегодня праздник, и я не позволю тебе корпеть над учебниками. Пойдём, у нас осталось всего полчаса на завтрак, а потом откроют ворота.
Наскоро поев, мы с подругой отправились к воротам. За ночь подморозило, под ногами хрустел робкий лёд. В наших краях зима приходит рано, зато лето жаркое. Я была в зимних ботиночках и меховом пальто, памятуя о недавней простуде. Пушистая муфта висела на плетёном шнурке на шее, и я зябко прятала в неё руки.
Саня вовсю размахивала руками в варежках, ничуть не стесняясь своего недорогого наряда, и проходящая мимо Розалинда в дорогих кожаных перчатках презрительно на неё посмотрела.
– Смотри, смотри, отворяют! – послышалось со всех сторон. Раздалась приветственная музыка, кто-то толкнул меня.
– Ах, это ты. Прости, не заметила, – Анника окинула нас с Саней высокомерным взглядом и наступила мне на ногу прежде, чем ушла дальше. Она пробиралась сквозь толпу, не считаясь с окружающими. Вот ведь…
– Не расстраивайся, её только могила исправит. Зато вот достанется же кому-то жена на его бедную голову! – хихикнула Саня, и в красках описала, как должен проходить семейный обед Анники и её будущего мужа. Мы хихикнули.
Наконец, медленно растворяющиеся створки ворот застыли. Во двор хлынула толпа, и ученицы поспешили навстречу, выискивая своих родных. Саня повела меня за собой, уверяя, что я ничуть ни ей, ни родителям не помешаю.
– Вон, смотри! Вон они! Димка, папа, мы тут! – Саня подпрыгивала и махала рукой. Над толпой возвышался мальчик, он сидел на плечах мужчины и вертел головой, выискивая кого-то. Ребёнок увидел нас и стал тоже махать рукой в ответ.
– Это и есть твой брат? – поинтересовалась я у Сани.
– Да, младший, Димка, то есть, Димитрий. Я тебе про него утром рассказывала, он летом в подарок настоящего охотничьего щенка получил. Будет этим хвастаться, будь готова, – подмигнула мне подруга и потянула навстречу своим родителями.
Оказалось, Димитрий сидел на плечах своего отца, и тот, похоже, вовсе не считал это зазорным или неприличным. Мать Ксании оказалась пухленькой смешливой женщиной, и, услышав, что ко мне сегодня никто не приедет, тут же взяла меня под свою опеку.
Приехал ещё один брат Сани, Олег, тоже младше её. Следующей осенью он поедет поступать в мужское училище. С направлением учёбы он ещё не определился, на вопросы отвечал односложно. Судя по всему, он чувствовал себя неуютно, вроде как уже слишком взрослый, чтобы баловаться и радоваться, но ещё слишком ребенок, чтобы вести себя наравне с остальными. Я подмигнула юноше, и тот смущенно отвернулся.
Мы с Саней устроили её родным экскурсию, показали учебные корпуса и нашу комнату. Олег смотрел на всё с интересом, Димку нам пришлось едва ли не за уши оттаскивать от мишеней на заднем дворе, а родители Сани привезли нам большую корзину гостинцев. Мать Сани подарила ей собственноручно связанную пушистую шаль, а мне в подарок повязала на шею вязаный шарфик.
