Король психов - страница 39

– Я что-то в эти дни плохо себя чувствую! – проговорил лже-Скворцов. – Поэтому у меня появилась идея. Пойду-ка я сейчас в одну больницу, к знакомому врачу. Посоветуюсь насчет здоровья и одновременно предложу ему наше оборудование, отдам прайс-лист.

– Хорошо, – тут же согласился Косопузов.

«Надеюсь, у тебя не получится ничего продать! – подумал Максим при этом. – И директор быстро убедится в том, что поменяв меня на тебя, он ничего не выиграет».

Косопузов хотел предложить лже-Скорцову подлечиться поосновательнее – провести в медучреждениях побольше времени. Но тот упредил начальника:

– Если сразу поправиться не удастся, я поеду в другую больницу и там тоже стану предлагать оборудование, – проговорил лже-Скворцов. – Но это может занять время. Так что, может быть завтра и послезавтра я в офисе не появлюсь.

Косопузов кивнул головой.

– Слушай, неужели ты все это выдумываешь сам? – спросил Евграфа Левендеев.

Виталий поступил в одну очень известную психиатрическую больницу для прохождения стационарной судебно-психиатрической экспертизы. Так же, как и Тюрморезов. Здесь они находились уже четыре дня.

Все это время Евграф пересказывал здешним обитателям содержание детективов,

которые он успел прочитать в районной библиотеке перед своим арестом. Тюрморезов выдавал их за романы собственного сочинения.

Левендеев был одним из его преданных слушателей. Здесь у него уже была кличка – Оранжевый. Дело в том, что Виталик помешался на ядах и отравлениях. Евграф пока не знал всей его истории, но последний эпизод, из-за которого Левендеев получил от сокамерников-сопалатников кличку, Тюрморезову был известен…

Виталик смешал какой-то особенно сильный химический яд и подлил его в чай одному из гостей фирмы, в которой работал. Гость был представителем компании – поставщика оборудования, – приехал для обсуждения будущей сделки.

Через пять минут он скончался прямо в переговорной комнате за круглым столом. Его лицо при этом стало желто-оранжевым. Такую расцветку кожа приобрела под действием растворенного в чае химического вещества. Эту историю рассказал Тюрморезову один здешний старожил, которого уже почти признали опасным сексуальным психопатом.

Тюрморезов и Левендеев сидели на узеньком диванчике в просторном холле. Здесь стояли столики с шахматами и шашками. Все они были заняты. Пациенты клиники проводили за игрой время, свободное от экспертиз и посещения врачей.

В ожидании очереди Евграф и Виталик беседовали. Вскоре Тюрморезов начал рассказывать очередной «свой» детектив. За два дня успел пересказать только три романа. Теперешний был четвертый. Левендеев внимательно слушал.

Итак, Евграфа признали невменяемым и без хлопот попа Ивана. Вместо обычной уголовной тюрьмы он был помещен на принудительное лечение в психиатрическую больницу. Однако должного лечения там не получил.

– У меня есть серьезные связи, скажу тебе честно. Я ведь не просто так все эти детективные истории пересказываю, – прежде Тюрморезов никогда не снисходил до разговора с Васей Ершовым. Считал его ниже себя.

Вася, такой же, как Евграф, пациент психбольницы тюремного типа, сидел напротив него на больничной койке. Теребил воротник кофточки-олимпийки. – Есть опыт, совершенно особый, – продолжал Тюрморезов. – Скажу так: через какое-то время жизнь кардинально изменится. Здесь… Наша жизнь… Семьдесят процентов русских переселят за рубеж, – сегодня, как и все последнее время Евграф испытывал огромную потребность в общении. С каждым, кого встречал в палатах, коридорах и комнатах отдыха психиатрической лечебницы, хотелось поделиться своими «сенсационными» знаниями. Даже с таким ничтожеством, как Ершов: тот всегда молчал, лишь изредка произносил какие-то отрывочные фразы, больше похожие на мычание. Евграф считал Васю тупоголовой, недоразвитой личностью.