– Если б мои люди знали, что на стене сам лорд-наместник, они бы так не орали, – отшутился Фадрик.
– Мне доложили о подъехавшей карете. Скучно, вот я и решил сам проверить, что за гости ко мне пожаловали. Признаться, я надеялся, что Молдлейт, вопящий у ворот – твой папаша, хотел его слегка промурыжить… Ну, в следующий раз. Идем, я вижу, ты устал.
– Путешествия всегда давались мне тяжело, – вздохнул Фадрик.
– Да, задница болит от долгого сидения, – сочувственно отозвался Орилл.
Фадрик промолчал, ограничившись кивком. Крепкий как камень Шейд вряд ли оценит его жалобы на начинающуюся лихорадку. Но Орилл решил, что все понятно без слов, и покровительственно положил короткопалую ладонь на плечо Фадрика:
– Ничего, мальчик. Ты заслужил отдых – неделя в пути, с твоим-то здоровьем… Надеюсь, у отца была веская причина прислать именно тебя, а не одного из твоих братцев-оболтусов.
Спустя час Фадрик отогрелся в тепле. В желудке плескался наваристый бульон, в резном деревянном кубке, о который так приятно было греть руки, исходило паром вино, щедро сдобренное травами. В жарко натопленной небольшой гостиной, обставленной благородным лордом в подражание богатеям столицы, кроме двух беседующих мужчин не было никого.
Лорд Шейд сидел напротив гостя, обдумывая принесенную весть.
– Твой отец, говоришь, сам оглашал завещание? – спросил он наконец.
– Да. Я выучил текст наизусть, а моей памяти можно доверять. Король действительно назначил другого наследника, вместо Линеля.
– Ты принес мне поганую весть…
– Я бы принес хорошую, если б мог.
– Если б мог… А что Линель?
Фадрик поморщился:
– Я не знаю, не был удостоен беседы с королем. Все со слов отца. Он говорит, его величество намерен воевать, если до этого дойдет.
– А дойдет?
Фадрик немного подумал. Ему вспомнился разговор с отцом, слова брата, с такой страстью сказанные тогда…
– Я сам не знаю, – неуверенно начал он. – Большинство думает, что да, Холдстейна считают упорным и самоуверенным… Но ввергнуть страну в войну… Не знаю. С одной стороны, север всегда был верен Сильвбернам, несмотря на все свои особенности, с другой – ну кто откажется от короны, когда она сама идет в руки? Кроме того, ведь он может посчитать, что обязан выполнить волю дяди…
– Дяди, – Орилл усмехнулся. – Таер Моэралю такой же дядя, как я – тебе. Через три… – лорд ввернул грубое слово, – колено.
– Но его величество любил Моэраля, – заметил Фадрик, сделав вид, что площадная брань его не покоробила.
– Ага. И ставил выше собственного сына… То, что ты мне рассказал, плохо, очень плохо для нас. Твой отец прав – это будет война не только за престол, но и за влияние. Если не решить вопрос полюбовно, против нас поднимутся Артейны, Кэхольд, Ульрьк… Ирвинделл только и ждет, как бы вновь влезть в политику. И про Канторов не надо забывать. У Элисьера есть голова на плечах, но кто может поручиться за его верность, если Холдстейн предложит место в Королевском совете?
– Иными словами: против нас весь север?
– Весь – не весь, но пара-тройка лордов точно. А остальные? Почему все полагают, что влияние лорда Вантарры заканчивается у берегов Муора? У нас, на западе, я знаю как минимум нескольких, кто качнется в сторону Моэраля, если углядит в этом выгоду. Чуть меньше осторожности, и Линель рискует оказаться в кольце предателей.
– Разве все так страшно?
– Ну, как тебе сказать. Вот, для примера, мой сосед, Эмори Лотар. Не самый крупный из лордов, не наместник даже, а так, один из вассалов Кольби. Но гонору! Его самомнения хватило бы на весь Королевский совет! Ты представляешь, на что готов пойти этот человек, если предложить его землям самостоятельность? Стать лордом-наместником! Да он и мать родную продаст.
