– Нет, – снова повторил Моэраль. – Я разбил вашего короля наголову и закреплю успех. Уверяю вас, Вардис поймет, если что. Я не буду терять лето ради ваших угроз. Я просто отправлю вас всех к духам предков и сожалеть не буду.
Молдлейт пристально смотрел на Холдстейна. Он видел, что тот не шутит… и боялся. Не зная, как подступиться к непроницаемому словно камень Моэралю, он нерешительно проговорил:
– Но подумайте сами, кто может гарантировать, что иначе ваше войско не кинется за нами в погоню…
– Я. Я обещаю, что дам вам неделю. Этого вполне достаточно, чтобы убраться отсюда подальше. Я гарантирую, что неделю не буду вести никаких действий против вас. Неделю – не больше.
– Тогда месяц.
– Нет.
– Месяц, милорд! Если я просто отдам вам пленника и уберусь отсюда, с меня снимут голову, а мне все равно, убьете меня вы или Сильвберн. Так что месяц, иначе за жизнь Кантора я не ручаюсь.
– Я подумаю, – сказал Моэраль.
Развернул коня и поехал прочь.
Он думал два дня. Прикидывал сроки – как быстро Линель оправится от поражения, размышлял, куда следует нанести следующий удар и сколько на это потребуется времени. Советовался с лордами, впрочем, их советы ему слабо помогли.
Ирвинделл, недолюбливавший Вардиса, вообще считал, что нельзя идти на уступки врагу, и следует немедленно атаковать Гофос, чего бы это ни стоило. Риалан Смони, напротив, полагал, что ради спасения верного союзника можно пожертвовать чем угодно. Этот когда-то насмерть перепуганный грядущей смертью мальчишка все еще питал склонность к рыцарским замашкам. Орпу советовал пойти на компромисс и ограничиться двумя неделями перемирия. Приречным лордам было все равно.
В итоге все решила погода. Наметивший своей следующей целью Золотую Падь, Моэраль долго и дотошно допрашивал двух приведенных к нему разведчиками крестьян и в результате решил уступить Молдлейту. Плодородная почва Пади питалась несколькими притоками Муора, и у северного короля не было сомнений, что мосты через эти притоки давно сожжены – лорд Пади был не дурак и мог догадаться, куда обратятся глаза Холдстейна после Тавесты. Значит, на нормальную переправу можно не рассчитывать. Крестьяне сообщили, что в период таянья снегов на реках половодье, которое окончится едва ли не в конце весны. Значит, Моэраль ничем не рисковал, отдавая Молдлейту целый месяц.
Для подписания договора о перемирии Моэраль вошел в крепость и был приятно удивлен.
Армия Сильвхолла готовилась к обороне по всем правилам. Обветшавшие стены были подправлены, все дыры заделаны – новый камень сильно отличался по цвету от старого. На прочных, выстроенных из свежего дерева площадках, примыкавших к каменным сводам, располагались котлы со смолой, под которыми едва теплился огонь. Повсюду стояли бочки с водой и песком на случай, если враг пожелает поджечь крепость.
И все же, осада и плохая оснащенность армии сказывались: одежда набившихся во двор воинов выглядела поизносившейся, сами люди были бледны от недоедания.
Не было чести добивать такую армию, и Моэраль даже ощутил облегчение, что ему предстоит всех их отпустить.
Войско Сильвхолла настороженно следило за королем севера. Моэраль ехал через ряды солдат Линеля, стараясь не сводить глаз с ворот донжона, возле которых ожидал Молдлейт. Он находился в стане врага, что не могло не волновать, ведь в любой момент Даггард мог решить, что голова Холдстейна для него дороже чести, и захватить его в плен. Впервые Моэраль подумал, как глупо так высоко ставить слово благородного.
