Рейс встал сбоку, его широкая грудь вздымалась от частого дыхания, мышцы бугрились под загорелой кожей, пальцы подрагивали, стремясь сжаться в кулак.
– Массаж, – сквозь зубы прошипела я, показывая на спину. – Разомни каждую мышцу, слышишь? Пока не щелкнет разряд энергии и в воздухе не запахнет, как после дождя. Понял?
– Как пожелаете, драгоценная мудрейшая госпожа, – чуть не выплюнул Рейсвальд.
Занес руки над сведенной в судороге спиной, замешкался на мгновение, затем опустил ладони на поясницу.
Горячие шершавые руки, какое наслаждение!
Он легонько погладил, неуверенно двинулся вверх к лопаткам.
– Сильнее, чтоб тебя, – прохрипела в сложенные руки.
Он нажал так сильно, что я выгнулась от боли, чуть не столкнувшись макушкой с подбородком короля. В глазах заплясали всполохи, выступили слезы. Уткнулась в сгиб локтя и обреченно попросила:
– Рейс, будь человеком. Ты никогда массаж не делал?
– Нет, – глухо ответил он. – Никогда.
– Может, видел хотя бы?
– Нет. Простите, что не могу уважить ваш каприз, прекраснейшая владычица. Вероятно, вам будет приятней наказать меня? Могу встать на колени, как пожелаете. – Голос Рейсвальда сочился досадой.
Обернувшись простыней, я присела на массажном столике, оказавшись лицом к лицу с обнаженным по пояс Рейсом.
– Признаю, с моей стороны было импульсивно попросить тебя служить мне месяц, но теперь уж поздно нарушить условие. Рейсвальд, ты провел в моих владениях целый день, общался с моими людьми, ел с моего стола. Весьма наслышана о выдающихся мысленных способностях айнурского короля, который в пять лет умел считать лучше почтенных мужей. Уверена, ты давно понял, что наказывать или унижать тебя бешеная ведьма не способна. Массаж не прихоть, хотя даже если бы и был таковой, ты обязан подчиниться согласно условию.
Я рассказала ему о магии, мышцах, уверила, что каждый из четырнадцати магов этого мира перед сном вынужден просить ближнего хорошенько размять тело, вытрясти остатки магии.
И что-то изменилось. Черты лица короля смягчились. Он расслабился, указал мне ложиться обратно.
Указал, и я подчинилась.
Легла на живот, закрыла глаза, отдалась стараниям пленника. Рейсвальд чутко прислушивался к моему отклику, старательно спрашивал, как долго и глубоко мять каждый клочок тела. Горячие ладони зарывались в плоть, исторгая стон. Дыхание опаляло ухо, когда он наклонялся за уточнениями. В воздухе то и дело раздавались щелчки, сильно пахло озоном, магия искрилась и шипела как следует. А еще нарастало томление внизу живота, разрастаясь требовательным, обжигающим комом.
Я прервала процедуру, как только посчитала возможным терпеть остаточную боль.
Не могла самой себе объяснить почему. Только ощущала, что слишком. Хватит. Близость Рейсвальда приносит больше страданий, чем облегчения. Я облачилась в хлопковую ночную рубашку в мелкий цветочек до пят и указала королю ложиться в мою кровать.
Он будет спать со мною рядом. Все тридцать дней.
Не отпущу его.
Иногда бывает – нахлынет приступ страха, сердце бьется как сумасшедшее, в горле ком, и кажется, что наступил конец света. В этих случаях нельзя испугаться, дать слабину, иначе страх пустит корни и застынет в сердце на долгие годы.
Именно так случилось у меня с Рейсвальдом – когда он не вернулся в таверну забрать меня с собой, как обещал, я так и не смогла оправиться. Сначала гадала, что его задержало, придумывая соперниц, затем, поняв правду, мучила себя догадками, что во мне не так. А когда поступила на обучение к Илстину, увлечение Рейсвальдом превратилось в помешательство, которое не оставляло меня по сей день.
