Оправившись от потери, шейх с ненормальным усердием принялся заботиться о сыне Короля Шарля – Короле Ветра. У бедного ребенка не получилось детства – всегда он был окружен недремлющей охраной, и никто не знал, где же этот коник находится. Когда он вырос, и шейх впервые представил скакуна на скачках, стало ясно – сынулька переплюнет папашу, царствие ему небесное. Уж теперь-то к Королю Ветра было не подступиться, на ипподром приезжало несколько одинаковых крытых бронированных фургонов, и было неизвестно, в каком же находится коник, так же его увозили обратно, причем фургоны ехали в разные стороны. Где Король Ветра содержался, естественно, хранилось в строжайшей тайне, а уж про телохранителей и говорить нечего. Самого Кроля Ветра я видела только в газетах и по телевизору, и каждый раз умирала от зависти – конь был самим совершенством! Черный, бархатный, как южная ночь, подернутый жемчужной дымкой, как звездным светом… а каждое его движение – движение особы царской крови! Такой конь – сокровище, оставалось лишь грезить надеждой хотя бы рядом постоять с ним, и вот теперь это чудо приезжает сюда… Я чуть не плакала, машинально смахивая бутербродное свинство на пол. Я должна, обязана попасть на скачки, увидеть его хоть краем глаза! И вообще, пора сходить на скачки… пора… Эта мысль подтолкнула меня к решительным действиям. Выскочив из кровати, я молниеносно привела себя в порядок и проверила наличность. Все, что мне высылала мама, я мужественно откладывала, живя на хилую стипендию и на случайные заработки, поэтому у меня всегда имелась заначка на скачки или рулетку.
Я взяла немного, потом еще чуть-чуть и снова взглянула на себя в зеркало – похожа ли на утомленную богатством эксцентричную миллионершу, идущую на скачки избавляться от надоедливой наличности? Решив, что достаточно похожа, я отправилась испытывать судьбу.
Как всегда на ипподроме было не протолкнуться. Разжившись программкой скачек, я встала в очередь сделать ставку. Лошадиные имена мне ровным счетом ни о чем не говорили, и я прислушалась – на кого ставит народ? Ставили на Шон-Делона и Урагана, причем голоса распределялись равномерно. Я долго думала, за кого отдать свой голос, потом подбросила монетку и победил Шон-Делон. Поставив на коняку небольшую сумму и сжимая в кулаке драгоценный жетон, я отыскала свободное местечко на трибуне. Бросив туда сумку, чтобы никто не успел меня опередить я стала пробираться через многочисленные коленки. Сумка моя, перелетев через плотные ряды голов, точно приземлилась в нужное место, а не на чью-нибудь голову.
Усевшись, я извлекла из сумки маленький бинокль и затаила дыхание, разглядывая готовящихся лошадей и жокеев. Шон-Делон выступал под четвертым номером, он оказался симпатичным статным гнедым, внушающим доверие, хотя, положив руку на сердце, остальные были ничуть не хуже.
На всякий случай попрощавшись со своими деньгами, я продолжила наблюдения. Комментатор сообщил, что никто из лошадей не снят, никто из жокеев не заменен и вскоре дали старт. Под дружный рев трибун, я тихонечко попискивала, не отрываясь от бинокля. Кажется, Шон-Делон вообще не имел представления, что народ на него сделал ставки, причем я в том числе, он и не думал прилагать какие-то усилия для победы.
К концу второго круга моё попискивание превратилось в постанывание, а потом и в поскуливание. Впереди шел Ураган. И как шел! Летел, а не шел! И вдруг, у самого финиша Шон-Делон проснулся, сделал красивый рывок и легко обошел Урагана на четверть корпуса. Я орала так, что чуть не треснула. Не могу сказать, что выиграла целое состояние, но сумма получилась ощутимой, тем более, это был мой первый выигрыш на скачках. Решив не искушать больше судьбу, хотя азартная жадность была невыносимой, я заторопилась уходить.
