Трес, сдерживая смех, пару раз стукнул себя указательным пальцем по так и норовящим растянуться в улыбке губам.
– Надо же… – в его голосе зазвучали какие-то ядовитые, насмешливые нотки, – Ты и правда отвратительно догадлив, Пол Галейн. И как же ты понял?
– Нашел ответ в твоих глазах, – холодно, почти грубо процедил мужчина и неожиданно рыкнул, – Где Кевин?!
Кев с готовностью прижал руку к груди.
– Где-то здесь, – вежливо отозвался он, – Хотя, конечно, может быть и не буквально здесь, но, в общем и целом…
– Довольно, – Рэдзеро, утомленный этой клоунадой, решительно шагнул вперед, немного оттесняя экс-босса плечом и поворачиваясь к нему, – Мы, кажется, договаривались, что ты не будешь устраивать цирк.
Кев криво ухмыльнулся. Сейчас он, впервые за эту ночь, вдруг вновь стал самим собой, вновь начал казаться преступником, «великим и ужасным» Тресом, опасным и насмешливым, способным довести человека до инфаркта одними лишь своими словами.
– Ни о чем подобном мы не договаривались, Диктор, – парень немного сузил изумрудные глаза, и они опасно сверкнули в падающем на крыльцо свете, – Или думаешь, среди нас ты единственный игрок? – здесь он нарочито медленно повернул голову, в упор взглядывая на бывшего подчиненного, явно надеясь деморализовать его.
Но он просчитался.
За прошедшее время Шон, с одной стороны, ставший почти законопослушным гражданином, а с другой – сведший знакомство с новыми опасными людьми, не только не растерял былых замашек, но, может быть, и сам стал опаснее, чем прежде. В конечном итоге, преступный конгломерат города, лишившись Треса, остро нуждался в лидере, и Рэдзеро, не особенно претендующий на эту роль, последние месяцы невольно исполнял ее, что не могло не сказаться и на его поведении.
Наткнувшись на ледяной взор голубых глаз, ощутив невольный холодок, пробежавший вдоль позвоночника, Кев спасовал. Он закусил губу, немного склонил голову, на доли секунды становясь похожим на упрямого мальчишку, а после, обреченно выдохнув, медленно опустил плечи, снова сутуля их.
– Ладно… – даже голос его зазвучал иначе, и Галейн, в безмолвном недоумении наблюдавший за происходящим, вновь нахмурился, – Хорошо. Я – не Кевин, Пол, – Трес поднял голову, взирая на мужчину теперь уже с другим выражением, – И нахожусь не в его теле. Я благодарен тебе, и это правда, благодарен за то, что, желая помочь тогда Кевину, ты спас меня. Ты не знал этого, этого никто не знал, но твое желание подарило мне свободу, оно подарило мне жизнь в отдельном, новом, моем личном теле! – голос парня немного возвысился, и он почел за лучшее перейти на шепот, – Прости, ты не мог бы пригласить нас внутрь? Не слишком удобно обсуждать такое… вот так.
Пол, безмолвно слушающий своего странного гостя и, по-видимому, не до конца верящий в его искренность, а может быть, просто не понимающий его слов, медленно отступил, делая неуверенный приглашающий жест в сторону прихожей.
Трес быстро улыбнулся и, благодарно склонив голову, поспешно вошел. Шон, выглядящий не совсем довольным, последовал за ним и, дождавшись, когда хозяин дома закроет за ними дверь, глубоко вздохнул, оборачиваясь.
– Он говорит правду, Пол, – медлить и тянуть время Рэдзеро не стал, – Я уверен, что это Кев, и уверен, что тело его принадлежит не Кевину. Извини, что мы среди ночи – он и ко мне явился в третьем часу. Мы долго разговаривали… и сейчас расскажем тебе, о чем. Он. Расскажет.
