— Ваше величество, я ведь предупреждал, — послышался хриплый от напряжения голос Нахрефея или как его там нарекли при крещении. — Скорее заберите у неё кольцо!
Но король, казалось, его больше не слышал. Продолжал смотреть на меня, внимательно заглядывая в глаза. Нет, не внимательно! Зачарованно. О-бал-деть! А ведь и правда работает. И это я ещё даже не начала петь… Я ведь, по идее, должна красиво петь.
Взгляд рыжего стал каким-то пустым, если не сказать остекленевшим. Он снова протянул ко мне руку, но явно не за перстнем, а просто желая коснуться, и тут Балахон разразился истерическим воплем:
— Ваше величество!!!
Следующий его крик напоминал бессвязный набор звуков, который, как ни странно, быстро привёл венценосного в чувство. Мужчина резко тряхнул головой, словно на него только что опрокинули ведро с ледяной водой, и посмотрел на меня уже совсем по-другому. Угрожающе сощурив свои льдистые глаза, вновь ставшие, как два тёмных омута, отбросил сеть и схватил меня за руку. С силой сжал тонкое запястье мары, причиняя боль мне, а потом дёрнул на себя, пытаясь содрать с меня перстень. И таки содрал, сжав его в кулаке. А я, не удержав равновесия, приземлилась этому солдафону на грудь, опрокинув его на спину.
— Козёл ты, а не король, — заявила ему совершенно искренне, мысленно припоминая и другого козла, своего мужа, из-за которого сюда попала, и Нахрефея, во всю глотку оравшего, чтобы скорее оттащили потенциально опасную русалку от этого грубияна, понятия не имеющего, как нужно обращаться с хрупкими нежными созданиями.
— А ты не такая невинная овечка, какой пытаешься казаться, мара, — почему-то не торопясь спихивать меня на палубу, не остался в долгу рыжий.
Сильные широкие ладони легли мне на талию, не то собираясь всё-таки отбросить меня куда подальше, не то крепче обнять. Наверное, русалочья магия даже без перстня продолжала на него действовать и, судя по выражению королевской физиономии, его величество не имел ничего против.
Исполнить приказ Нахрефата солдаты не успели. Один из них вдруг закричал во всё горло, привлекая к себе внимание и тыча куда-то пальцем:
— Смотрите! Смотрите туда!
Я тоже посмотрела на это «туда» и решила, что сейчас самое время начать вопить: «А-а-а!!!».
Что я и сделала. Заодно проверила силу своего-чужого голоса. Признаться, у Ариэль из мультика получалось лучше. Мелодичнее и благозвучнее. Я же орала, словно из меня вот прямо сейчас готовили суши.
Грубо спихнув меня с себя, его величество вскочил на ноги. Что-то выкрикнул, кажется, отдавал приказы, но я не сумела разобрать его слова, поглощённая жутким зрелищем. На «декорации» из «Пиратов карибского моря» надвигалась волна. Хотя волна — это мягко сказано! Настоящее цунами! Небоскрёб по сравнению с ней казался крошечной избушкой на курьих ножках, а королевский корабль — утлым судёнышком.
Свидания с этим монстром, волной то есть, точно не переживёт. Корабль качнуло ещё на подходе — резко, яростно, и меня вместе с сетью и водорослями унесло к другому его краю, как и многих солдат, кубарем покатившихся по палубе. Кажется, кого-то выбросило за борт. Хорошо бы Нахрефака. Рыжий устоял, и то лишь только потому, что успел ухватиться за канат.
В момент, когда тёмная стена выросла над нами, сердце в груди запнулось, а с ним и дыхание. Поймала взгляд обернувшегося ко мне величества, а в следующий миг его накрыло шипящей пеной, брызнувшей во все стороны. Послышался оглушительный треск — это корабль под напором цунами, словно тростиночку, разломило на части.
