– А вот и сыскная прибыла, – сказал он довольно игриво.
Пушкин представился и узнал, как зовут дам. После чего без всякой обходительности попросил огласить протокол опознания. Свешников был неприятно удивлен такой черствостью. Делать было нечего. Он зачитал с листа.
– Итак… Опознание произведено… дата, час… Вот: Немировский Григорий Филиппович, 1868 года рождения, из купцов, русский, вероисповедания православного, владеет ломбардом в доме Волкова в Варсонофьевском переулке. Опознание произведено супругой его Немировской Ольгой Петровной и сестрой… Немировской Ириной Петровной… Подписи, как полагается…
– Вы замужем за братьями? – спросил Пушкин, довольно прямо разглядывая женщин.
– Гри-Гри… то есть Григорий Филиппович, младший в семье, – ответила Ольга Петровна. – А вот я получаюсь старшей…
При внешней схожести сестры все-таки были не на одно лицо. У дам не принято спрашивать о возрасте, но, скорее всего, они погодки. Ирина выглядит нервной, черты лица более прямые, как часто бывает у брюнеток. Ольга казалась более простой и открытой из-за округлости скул и подбородка, что свойственно шатенкам. Пушкину захотелось сделать быстрый набросок, но время было неподходящее.
– Господин пристав, мне необходимо снять допрос, прошу оставить меня наедине с госпожой Немировской.
Такой наглости Свешников не ожидал. Его выгоняют из собственного кабинета. Вот и делай после этого сюрпризы сыскной полиции. Все, что он думал, пристав наглядно выразил в «пронзающем» взгляде. Жаль, Пушкин этого не заметил. Ирина Петровна поднялась без возражений.
– Ирочка, поезжай, я сразу к тебе, не могу оставаться дома одна, – сказала Ольга.
Сестра нежно обняла ее, будто оставляя на пытку, а не на безобидный разговор с полицией. Свешников пропустил даму вперед, еще раз «ожег» взглядом кое-кого и громко хлопнул дверью.
– Что могло случиться с вашим мужем? – без всякой подготовки спросил Пушкин.
Ольга казалась уставшей и печальной, но довольно милой, не заслужившей столь жесткого оборота.
– У Гри-Гри… – она осеклась, но ей позволили использовать домашнее прозвище, – больное сердце. Врач предупреждал, что нужно серьезно лечиться, с этим шутить нельзя, но он ничего не слушал.
– Какое лекарство ему прописано?
– Раствор нитроглицерина. Врач строго указал, чтобы ничего иного не принимал. Бедный мой Гри-Гри, – женщина дала волю чувствам в тяжком вздохе.
Пушкин, кажется, забыл про жалость.
– Когда последний раз видели мужа?
– Вчера утром. Он собрался в ломбард, оделся, как обычно, уехал. Вечером я поехала к сестре Марине.
– У вас и третья сестра имеется? – не удержался Пушкин. – Неужели замужем за еще одним Немировским?
Ольга только кивнула.
– Марина Петровна замужем за старшим из Немировских. Наши семьи были тесно связаны. Отцы дружили, это ведь удобно, когда мальчикам готовы три невесты.
Пушкин не стал говорить, что думает про удобство в тонком деле женитьбы.
– Вы приехали в гости к младшей сестре, – напомнил он. – И что же?
– Ничего особенного, – ответила Ольга. – Засиделись за разговором. Вернулась от Марины довольно поздно, легла спать, а утром не нашла Гри-Гри.
– У вас разные спальни?
– Ну разумеется!
– Не найдя мужа, стали беспокоиться?
– Да, поехала его искать везде. В ломбарде приказчик его не видел. Мне стало страшно, я приехала к Ирине, потом не вытерпела неизвестности и упросила ее ехать со мной в полицию. Одна бы не смогла…
