Подруги несколько раз спрашивали, с какой стати прорезалась такая тяга к знаниям, но я огрызалась в ответ, так что они быстро отстали. Я мысленно отметила, что моё раздражение их как будто успокаивает. Словно им нравится видеть меня именно вредной и противной.
Да уж, пожалуй, я правильно сделала, что ничего им вчера не рассказала. Не стоит им считать меня ненормальной. Не хочу видеть смесь жалости и брезгливости в их глазах.
А четвёртая пара у нас отменилась. И я очень обрадовалась, ведь вести её должен был Павел Сергеевич. Как-то не готова я пока с ним общаться. Вдруг снова начнёт намекать на свидание? Или это тоже мне привиделось? Что во вчерашнем дне было галлюцинацией, а что правдой? Не знаю.
– Чем займёмся? – спросила у меня Алла.
Я только хотела предложить им пообедать, а потом отправиться на прогулку по набережной и по магазинам, как вдруг к нам подошёл какой-то студент и сказал подругам:
– Кошкина, Красавская, вас вызывает ректор.
– А чего не по телефону? – удивилась я. Обычно из ректората нам звонили, если требовалось подойти и прояснить какой-то вопрос.
– Он на совещании сейчас, – тут же отозвался студент, как будто ожидал вопроса. – Освободится через десять минут. Отвлекаться ему некогда, так что он быстро сказал мне фамилии девушек и номер аудитории, возле которой их можно найти, а сам снова погрузился в обсуждение.
Подруги ушли в ректорат, пообещав отзвониться, как только освободятся, а я решила отправиться в столовую и пообедать в одиночестве. Есть хотелось страшно. Видимо, так организм восстанавливался от потрясений.
Однако до столовой дойти так и не удалось.
Не успела я завернуть за угол, как кто-то обхватил меня со спины и зажал рот. Я рванулась. Бесполезно. Кто бы это ни был, хватка у него была железная.
Не теряя времени, злоумышленник сделал несколько шагов и втолкнул меня в какую-то аудиторию с такой силой, что я не удержала равновесие и упала на четвереньки, чудом не стукнувшись головой о парту.
– Теперь можешь орать: здесь все помещения звуконепроницаемые, – раздался позади знакомый голос.
Я резко обернулась, ещё даже не успев встать. У запертой двери стоял Павел Сергеевич.
Всегда подтянутый, строгий и дисциплинированный, сейчас гроза всех нерадивых студентов выглядел очень потрёпанным. Волосы были взлохмачены, часть пуговиц на рубашке и пиджаке отсутствовала. Но самое жуткое – я готова была поклясться, что в его глазах горели два зловещих красных огонька!
– Что ты наплела ректору, дрянь? – прорычал он. С его лицом что-то явно происходило. Оно дёргалось так, словно что-то пыталось вырваться изнутри.
От ужаса я потеряла дар речи.
– Я так долго шёл к тому, чтобы получить пропуск в человеческий мир! Оставалось отработать один выпуск! А теперь из-за тебя придётся всё начинать сначала!
Его голос менялся, становясь ниже и глуше. Я была так напугана, что никак не могла понять, в чём меня обвиняют. Да это уже, кажется, неважно. Ведь, судя по всему, сейчас меня будут убивать.
Но, как выяснилось, я поторопилась с выводами.
– Зачем ты нажаловалась ректору, что я тебя принуждаю к близости, угрожая неприятностями? Это ложь! А за ложь нужно наказывать. Так что сейчас я наглядно продемонстрирую тебе, что такое настоящее принуждение! Хоть развлекусь, как давно мечтал, всё не так обидно будет… А ты потом ничего и не вспомнишь…
Он начал медленно приближаться, откровенно наслаждаясь моим ужасом.
