Королева красного кинжала - страница 3

Кратко говоря семеро друзей отыскали наидревнейший артефакт и сумели разгадать, как он работает. Они не уразумели до конца замысла первых древних создателей и сочли их мудрость за магию. Тем не менее, разыскав надписи на склонах пещеры, они по указаниям гентусов, создали самое прекрасное и древнейшее орудие из самоцветов и металлов Великой Вершины. Как именно, Дуй не знал ибо ему не доставало многих табличек. Причиной тому стали его частые скитания в Млечной Пустоши, которая родилась после раскола Великой Вершины. А эту древнюю легенду, Дуй вам поведает немного погодя, ибо сейчас он наткнулся на что-то поистине странное…

Бездыханное тело диса, вяло лежало на чёрном песке среди пустоши и Дуй с трудом различил его в темноте. Иса садилась и её слабые лучи упали на лицо разбойника, который явно затерялся в пустыне, умирал от жажды и вдруг простонал " Помогите". Он завидел Дуя издалека, хоть и дул  сильнейший ветер, вздымая песок. Он лежал, помирая. Стая воронов несколько часов, то и дело кружили наверху, желая поживится его телом. Разбойник молился, чтобы фигура, бредущего в пустыне не заблудилась и заметила бедолагу. К счастью Дуй нашёл его вовремя, чтобы тот мог ещё говорить:

– Помогите!: – простонал разбойник.

Дуй неохотно подошёл ближе. Ему было жаль беднягу, но не хотелось возится с разбойниками. " Все же эти дисы, коварный народ": подумал он про себя. – "Наверное лежит тут помирает, а его товарищи прячутся за расщелиной, ожидая напасть на случайного путника, да ограбить.".

Хотя у Дуя не было сокровищ. Еды оставалось на пару дней. К слову ел он лишь мёд и пил воду. Фляжка – вот что ценно в пустыне. Но разбойник вновь застонал так жалобно, что летописец не удержался и бросился к нему. Он приподнял голову бедному дису и дал воды. Разбойник пил жадно, не роняя ни капли мимо рта. Залпом иссушив фляжку, он отпрянул и сказал сухим голосом:

– Ежели вынесешь моё тело из пустыни и похоронишь меня в Деревне Первого Дерева на Юге, то сокровище, что сыскал я – тебе принадлежать будет.

И с этими словами, разбойник испустил дух и тело его потяжелело. Дуй выпрямился. Негоже это было летописцу скитаться по пустоши и держать на руках умирающего бродягу. В добавок получить нежданную оплеуху. Оплеухой называли последнее слово покойников, которое обременяло тех на чью долю выпадало видеть их смерть. Так дед Дуя, получил оплеуху от своего отца Йоку, что легло тяжким грузом груды потомственных камней на плечи Уя, а в следствии дошло до Дуя. Ещё его отец получил оплеуху от бездетного соседа, который завещал ему своих кролей. Только помимо кролей, сосед возжелал отыграть похороны всем селением. И отец не мог не выполнить его предсмертное желание, ибо оплеуха считалась святым обычаем. Дескать, выполняя последнюю просьбу покойного, ты обретаешь благодать и покойный замолвит за тебя словечко перед Великолепными Гентусами. Но Дуй в эти поверья не верил и в пустыне, о кроме их двоих и беспощадного ветра, больше никого не было. Поэтому, с трудом перевернув тело разбойника он обнаружил под ним дорожную сумку. Не долго думая, он высыпал содержимое на песок. Сумка была пустой, не считая ржавого ножа, что из неё вывалился. Ветер завыл ещё пуще. Иса садилась. Если пойти сейчас, то до полуночи можно добрести к окраинам пустоши и заночевать на равнине, где не водятся ядовитые змеи и не кусают пауки. А с рассветом, добрести до ближайшей деревни. Так и порешил Дуй. Тело покойника он оставил на том же месте, где и нашёл, а сумку его и ржавый нож – забрал дескать за уплату оплеухи. Разбойник выпил последние запасы воды из фляги и теперь, как бы Дую не пришлось иссыхать от жажды, да помирать в пути. И он побежал. Иса садилась, ветер понемногу стихал. Становилось невыносимо холодно и змеи, то и дело сновали под ногами. Останавливаться было нельзя, ни на секунду. Дуй бежал трусцой, иногда переходя на шаг и вскоре настиг ровную местность, но это все ещё была пустыня. Частенько он ходил этими путями, потому и знал их наизусть. Он шагал уверенно, прибавляя скорости. Но вскоре силы начали покидать его тело и страшно захотелось пить. Дуй достал медовые соты и откусил немного. Вкус был приторным и от этого воды захотелось ещё больше. Последние капли родниковой воды, он отдал заместо бесполезной сумки с ржавым ножом, которые обменяет в ближайшей поильне на кружку пива. Если конечно доберётся до неё. Уже перевалило за полночь, а он все шёл. Равнины было не видать, как и впрочем Юсы – единственного спутника Дисуса. Так брёл летописец по пустыне, сколько хватает сил, до тех пор, пока не почувствовал под ногами мягкую траву. Воздух переменился, ветер исчез и стало слышно, как застрекотали кузнечики, напевая ночную колыбельную лугам и равнинам. Дуй замедлил шаг, потом остановился. Он склонился на колени, чтобы достать из дорожной сумки шерстяное покрывало и завернувшись в него, крепко заснул до рассвета.