Гостья ковыряет вилкой кусок курицы, вздыхая каждые пять секунд. Не нравится эта черта в людях. Если хочешь что-то сказать, скажи! Зачем использовать глупые манипуляции? Не ведусь на них. Мы окончательно перестали быть подругами с тех пор, как она предпочла отдых на Гавайях вместо того, чтобы поддержать меня на похоронах моих родителей. Я не из тех, кто подставляет вторую щеку, схлопотав по первой.
– Лиз, – она завязывает беседу, без аппетита швыряясь теперь в картошке. – Почему мы прекратили общаться?
Запив соком проглоченную еду, отвечаю как есть:
– Думаю, этот вопрос ты должна задать себе, Нин.
– Прости, что не приехала, когда погибли твои родители. Я была на Гавайях.
– Четыре года?
– Н-нет, – теряется она. – Две недели.
– Вот и ответ нашёлся, – иронически хохотнув, я снова занимаю рот едой.
– А цветы? Ты получала цветы? Я просила родителей передать.
– Ты думаешь, в день похорон я изучала этикетки на букетах?
– Нет, конечно, нет. Прости.
– Нин, брось. Сейчас ни к чему это всё. Так бывает. Это жизнь, – констатирую я, облокотившись о стол. – В юности дружили другие Лиза и Нина, понимаешь? Поначалу у тебя новый круг общения, затем новые подруги, в итоге новой становишься и ты сама.
– Нет у меня подруг, – горькая усмешка омрачает красивое кукольное лицо. Профессиональный макияж не поплыл из-за слёз. Кстати, почему она плакала? Я и не спросила. Видно, обида на неё не перегорела.
– А как же та Эрика, которая пристроила тебя в модельное агентство после школы?
– Я по глупости перепутала понятия дружбы и компании для тусовки. Жаль, что поняла это спустя годы.
– Чем же она насолила? – любопытничаю я.
– Трахалась с моим мужиком, прикинь? Сегодня застукала их. – Глаза Нины начинают вновь поблёскивать.
– Всё к лучшему, – убеждаю я. – Значит, ни он, ни она не были твоими близкими по-настоящему. Ты поэтому приехала сюда?
– Да. – Выдохнув, она встряхивает волосы ладонями. – Мама и папа – единственные, кто всегда за меня горой. Даже несмотря на слухи.
– Какие слухи? – подбираюсь я, сделав вид, что не понимаю, о чём она толкует.
Взгляд помимо воли падает на аккуратные груди, возвышающиеся над верхней кромкой платья. Вряд ли её привычная единичка отросла до добротной четвёрки благодаря поеданию капусты.
Передо мной сидит абсолютно чужой человек как внутри, так и снаружи, но декольте красивое, к чему лукавить. Нина исполнила детскую мечту и многое переделала в своём фасаде: нос стал более узким и вздёрнутым, скулы более выраженными, губы тоже. И я бы порадовалась этому преображению, если бы видела, что оно сделало её счастливой. Судя по тому, куда плавно перетекает наше общение, старая подруга бегала за призрачными идеалами.
– Лиз, – смеётся она без веселья. – Не придуряйся. Они передавали, о чём судачит весь дом. Я не шлюха.
– М-м-м, – запиваю мычание соком, не зная, что сказать. – Хорошо.
– Я вебкам-модель.
– Вау, – выдаю односложный возглас. Мои познания в этом довольно ограничены. Слышала, что участники раздеваются на камеру и получают за это деньги. – И как оно?
– Иногда весело, – её губ касается лёгкая улыбка. – Красуешься, будто перед зеркалом, и получаешь за это баксы.
Если судить по брендовой обуви и одежде, доходы у Нины нехилые. Да и тачка не из дешёвых. По крайней мере моя поддержанная Toyota Camry сильно ей проигрывает. Что за несправедливость? Пока кто-то зарабатывает состояние на красивом теле, я зарабатываю сколиоз и варикоз, делая красивее других. Скорее всего, я альтруистка. Вот и сейчас становится теплее на душе, стоит подумать о любимом занятии.
