На следующий день вышла газета с жизнеописанием погибшей Сюли. «Кровавая расправа. Мадам Вонг перерезает горло тем, кто может ее опознать», – гласил заголовок. В статье говорилось о милой девушке из хорошей семьи, которая, сбежав от родителей-тиранов, захотела быть самостоятельной и, поставив перед собой цель стать одной из лучших танцовщиц Гонконга, двигалась к своей мечте, преодолевая трудности. Ее фрегат парил по волнам возможностей, но на пути ей встретилась пиратка по имени Шан, которая с легкостью разрушила чужие фантазии и, украв у Сюли будущее, смаковала свое превосходство. Текст получился эмоциональный и тревожный, и авторы надеялись, что морская ведьма взбунтуется и покажет свои зубы, но мышь не спешила за сыром ловушку – от Мадам Вонг не было вестей. В одном баре Чарли услышал от моряков новости о том, что ее пираты больше не нападают на корабли, избрав новую тактику и способы наживы: хозяева суден предпочитают откупиться. Еще пустили сплетни, что таинственная и неуловимая женщина начала выходить в свет. Имея страсть к азартным играм, она не могла долго сидеть в пещере и спешила удовлетворить свое желание, при этом могла проигрываться по-королевски, уходя с бала ни с чем и оставляя за спиной шлейф из шепотков и пересудов. Светское общество, знающее о пристрастии разбойницы, стало более подозрительно относиться к китаянкам, позволяющим себе легко расставаться с деньгами за игорными столами. Были курьезные случаи: одна дама очень старалась не привлекать к своей персоне внимания, потому что увидела на приеме своего мужа с любовницей. Кто-то решил, что она и есть пиратка и задержание активно сопротивляющейся подозреваемой переросло в массовую драку. На рассвете полиция загоняла в автобусы шикарно разодетую, но изрядно потрепанную публику, позже над богачами потешался весь город, гонконгцы придумали даже по этому поводу несколько заковыристых песенок, которые можно было услышать в многочисленных питейных заведениях.
– Как на счет маленькой провокации? – предложил Чарли своему редактору. – Сделаем фото!
– Фото? Но как? – Беррельас недоуменно выпучил глаза, чем позабавил своего приятеля.
– Аппаратом, который лежит в твоем сейфе!
– И где мы возьмем Мадам Вонг для этого снимка?!
– Сойдет любая китаянка, которая за несколько долларов согласиться помаячить на джонке! Снимем ее нечетко, вполоборота и напишем, что подкинули в редакцию конверт, и есть предположение, что это наша Шан.
Беррельас задумался, несколько минут он взвешивал «за» и «против», четко понимая, что движется по лезвию бритвы. Выдержав паузу, португалец произнес глядя в никуда:
– После этого они все тут сожгут. А гору пепла украсят обрубленными руками фотографа, держащими аппарат!
– Я сам все сделаю, мне просто нужно твое «добро»! Если ты против, я пойму…
– Чарли, ты считаешь меня трусом?! Вспомни, как в старые добрые времена мы попали под обстрел двух группировок! Журналиста-американца прикончили пулей в лоб, и он повалился прямо на мои новые белые брюки, которые мне пришлось выбросить!
– Дружище, но тогда у тебя не было семьи! На данный момент все по-другому и риск, на который мы идем, если честно, не оправдан…
– Всыплем этой надоедливой бабе розгами по заду! – решительно перебил Беррельас. – Я женат на женщине, которая все равно меня сживет со свету! Умереть годом раньше или годом позже…
