Она взглянула на брата своего, и подивилась тому, что не только ее судьба, с этим она успела примириться, но и судьба малышки, только несколько дней в мире этом прожившей, была уже решена мудрым князем.
– А я буду королевой? – вмешалась в их разговор Анна, она тоже была тут.
– Ты будешь королевой, – пообещал ей князь.
Но при этом он только слышал голос дочери и даже не взглянул на нее.
Анна ничего толком не знала о королевах, но она была уверенна в том, что они никогда не плачут, и они никогда не увидят ее слез. В этом была первая ее победа над собой, невидимая и неведомая постороннему глазу.
– Я подарю тебе мальчика, – виновато улыбнулась княгиня, обращаясь к мужу своему. Она боялась его разочарования, а может и гнева. Но, как и всегда князь Ярослав был спокоен.
Елизавета задумалась о своей сестре, и поняла, что ничего она о ней не знает, как вероятно и отец. Она решила хоть что-то исправить, и пересилив себя, заглянула в тот храм, где чаще всего появлялась Анна. Она видела того монаха, который учил ее сестру. Но он так и не приблизился к Елизавете. Убранство храма ей показалось слишком ярким и блестящим каким-то. Она остановилась перед образами. Суровые каменные лица, которые они называли ликами, осуждающе взирали на княжну. Она почувствовала угрозу, от них исходившую, они словно заранее обвиняли ее и признавали виновной даже в том, чего она еще не успела и не могла совершить. Ей стало очень тревожно и неуютно в таком окружении, и Елизавета поторопилась уйти. Она не могла да и не хотела верить в такого бога и служить ему, даже если он существует и правит их миром, она готова была сопротивляться.
Волна протеста поднялась в ее душе. Она знала, что стоит только обратить к нему свой взор, и этот мир переменится, все что ей дорого, исчезнет раз и навсегда. Вероятно, это и было написано на ее прекрасно лице, потому монах и не приблизился к ней, он почувствовал то, что она переживает
«С ней лучше вообще не иметь никаких дел, – говорил он себе, Анна – это та, которая приняла и поняла сразу его бога, Елизавета останется чужой навсегда, сколько бы времени не прошло, что бы он ни делал. Так он тогда и решил для себя.
Елизавета поспешно покинула храм и отправилась на берег Днепра, решив, что там она может встретить Анну, но и там никого не нашла. Она посмотрела на темную воду и вспомнила, хотя никогда не видела и не могла знать, как плыл кумир Перуна по этой реке, как оказался он в середине и застрял там, приводя в ужас всех, кто наблюдал за свержением богов с берега. Она знала, что устроил все это бес. И по одному в этом месте киевляне до сих пор боялись появляться, потому что страшная эта история передавалась из уста в уста от детей к внукам.
– Но что могла искать и находить тут Анна? – спрашивала себя Елизавета. Она смотрела на воду и ежилась от холода, от нее исходившего. Она не собиралась, не хотела оставаться в мире, где были повержены боги предков. А потом вместе с отцом они отправились проводить Предиславу, она сидела около костра, и рассказывала ему какие-то истории, он внимательно слушал и дивился тому, что слышал. Она уверяла его, что зрела настоящую русалку.
– Она всегда была тут, – торжественно говорила Елизавета, – у нее очень красивое имя русское Берегиня.
Ярослав улыбнулся, он еще раз убедился в том, что в этой девочке для него заключен весь мир. Но и ее скоро придется проводить в дальний путь, вот об этом он думать не хотел, хотя кому, если не ей быть королевой. А она уже говорила о заповедном лесе и его обитателях. Ярослав удивленно поднял брови.
