Над головой у нее раздался приглушенный звук удара. Келси не почувствовала боли, выждала мгновение и посмотрела вверх. Ничего.
Она повернулась вправо, ощущая, что от боли слезятся глаза, и обнаружила рядом с собой Булаву. Тушка ястреба болталась на шипах его булавы – месиво из крови, перьев и влажно поблескивающих внутренностей. Стражник грубо потряс булавой, пока птица не свалилась наземь.
– Мортийский ястреб? – спросила она, перекрикивая шум ветра и стараясь, чтобы ее голос звучал твердо.
– Определенно.
– Откуда ты знаешь?
– Других таких ястребов на свете нет, госпожа. Черные как ночь и огромные, как собаки. Она явно скрещивала их с кем-то еще. – Булава придержал коня и осмотрел Келси оценивающим взглядом. – Вы ранены.
– Только в шею.
– Эти ястребы обучены не только убивать, но и служить разведчиками. За нами наверняка едет отряд наемников. Вы можете ехать дальше?
– Да, но кровь оставит след.
– Милях в десяти на юго-запад стоит крепость одной дворянки, которая была предана вашей матери. Сумеете добраться туда?
Келси бросила на него свирепый взгляд.
– Ты все еще считаешь меня слабой домашней девочкой? У меня идет кровь, вот и все. Я еще никогда не проводила время так хорошо, как в этой поездке.
В глазах Булавы зажегся понимающий огонек.
– Вы молоды и безрассудны, госпожа. Это хорошие качества для воина, но не для королевы.
Келси нахмурилась.
– Но надо ехать. Держим курс на юго-запад.
Солнце к тому моменту полностью вышло из-за горизонта, и Келси показалось, что она различает пункт их назначения – на фоне сверкающей реки вырисовывался контур каменной башни. С такого расстояния башня казалась игрушечной, но девушка понимала, что вблизи она окажется внушительным многоэтажным сооружением. Интересно, взимала ли жившая там дворянка пошлину с проезжающих по реке. Карлин рассказывала, что так делали многие дворяне, чьи имения стояли вблизи рек и дорог.
Пока они ехали, голова Булавы безостановочно крутилась туда-сюда, как на шарнире. Свое оружие он заткнул за пояс, не потрудившись даже почистить, и внутренности ястреба посверкивали в утреннем солнце. От этого зрелища Келси начало подташнивать, она отвернулась и принялась изучать окрестный пейзаж. Чтобы не думать о боли в шее, она пыталась сообразить, где они находятся.
Они явно оказались в сердце Альмонтской равнины, где располагались главные сельскохозяйственные угодья Тирлинга. Со всех сторон не было ничего, кроме бескрайних ровных полей. Видневшаяся впереди река была либо Каделлом, либо Критой, но Келси не могла определить точно, не зная, как далеко на запад они забрались. Вдалеке, на юго-западе, она рассмотрела бурые пятна холмов и темные очертания, вероятно, принадлежавшие Цитадели и Новому Лондону. Но тут глаза ей залил пот, и к тому моменту, как она его вытерла, холмы исчезли, как мираж, и со всех сторон снова простирались лишь зеленые поля. Тирлинг казался ей огромной страной – куда больше, чем на картах Карлин.
Они проехали, должно быть, половину пути до башни, когда Булава вдруг потянулся к ее коню и резко хлопнул его по крупу. Рэйк издал возмущенное ржание, но ускорил шаг, устремившись к реке с такой скоростью, что Келси едва не вывалилась из седла. Она попыталась было подстроиться под движения коня, но рана в шее с каждым ударом копыт причиняла ей невыносимую боль, и Келси приходилось сопротивляться накатывавшему на нее головокружению.
