– Загадочная?! Загадки детям задают! Повесят грушу, не могут скушать… В чем загадка? Была б загадка, мне бы уже доложили. А пока нет доклада – нет и загадок!
– Может, просто не успели? – до надоедливого щелкопера никак не доходило – ничего ему тут не светит, – Ведь парашют не найден! Вы все же поинтересуйтесь…
– А вы, молодой человек, не суйтесь! – Седых побагровел и слегка привстал. Не полностью, чтобы собеседнику не стало заметно: увы, ростом он при всей солидности мундира отнюдь не вышел, – А если ты в своей сраной газетенке вздумаешь чего-нибудь без моего ведома замутить, я с тобой знаешь что сделаю?
– Не сочтите за труд… – ранний гость, похоже, и не думал пугаться.
– Я тебя лично в члены-корреспонденты произведу. Вот эту штуку видал? – подполковник продемонстрировал старомодную толстую четырехцветную шариковую авторучку. Ею он раскрашивал утреннюю сводку по степени значимости, – Прямо в член запихну. Ты тогда не только писа́ть, но и пи́сать разучишься!
Корреспондент казался несколько озадаченным, и хозяин кабинета, довольный собственной остротой, расслабленно ухмыльнулся.
– Все, свободен! Пока…
Но, как только дверь за газетным нахалом закрылась, БиБиСи опять схватился за телефон. Кофе все равно остыл, день испорчен…
– Филатова. Майор? Вы что себе позволяете?! Какого лешего отправляешь ко мне этих журнальных прилипал? Сам не можешь разобраться? Погоны надоели?!
В трубке оправдательно запищало.
– Ага, давай, рассказывай мне… Ты их давно знаешь, они хорошие… – подполковник минуту слушал, морщась, как от уксуса, – А по-моему, хороший репортер – это… – в последнюю секунду начальник решил обойтись без мрачного «индейского» эпитета, – Это слепоглухонемой репортер! Оборзели… Займись немедленно! Доклад через час. Жду.
Выплеснув остывшую жижу в умывальник, подполковник выглянул в приемную, протянул чашку.
– Алла Сергеевна, не в службу, так сказать… обновите. А то не смогу работать, сами понимаете… Ходят тут!
Между тем «нахал», оказавшись в коридоре, довольно улыбнулся. Самый верный способ заставить зашевелиться рыбку в тихом пруду, а заодно и отечественную полицию – бросить камень. Для пруда сгодится обыкновенный булыжник, а швыряться по полицейским окнам – это уж слишком. Достаточно парой фраз разозлить начальство, и работа мигом стронется с мертвой точки.
август 2016, Санкт-Петербург
– Англичанка? Ты уверен? А при чем здесь Интерпол? В крайнем случае обычная уголовщина… Согласен, тоже приятно. Поищи среди мужей дамочек, с которыми твой прыгун кувыркался, пока не допрыгался. Извини за каламбур… А еще вероятнее – самый обыкновенный несчастный случай. Стропы закрутились, и каюк.
Главный редактор «самого читаемого издания» северной столицы Григорий Кошель хорошо знал всех своих репортеров. Борька Шацкий среди них выделялся отменной хваткой и острым пером – мог из события, на первый взгляд казавшегося полной ерундой, выжать настоящую сенсацию. Поэтому Гриша, изображая пренебрежение к рассказу пронырливого журналиста, тем самым подзуживал его, будучи уверенным: если Борю завести, он уже не отступится, пока не раскопает, в чем там дело. А потом – серия статей, шум-гам, скандал, разборки… Все, способствующее повышению читательского интереса, а значит, и тиража.
– При всем уважении пока не вижу оснований интересоваться твоим прыгуном-бизнесменом. Давай, ищи что-нибудь погорячее.
