– Это имеет значение? – голос дрогнул.
– Не знаю… – Колвин поморщился, но руку так и не отпустил.
– А мне кажется, мой ответ помешает быть беспристрастным…
– Мне кажется, быть беспристрастным мне помешаешь ты, – едва слышно ответил он и наклонился к моим губам. Осторожно и медленно, давая возможность отступить.
– Осторожно, принц, – отозвалась я, немного отстраняясь. – У вас уже есть невеста.
– Брак династический. Он выгоден мне и ей, кроме выгоды, нет ничего. Такова доля королевских детей.
– Возможно, но это ничего не меняет. Еще остались свободные принцы… – Я знала, что мои слова ранят, и действовала намеренно. В глазах Колвина мелькнуло что-то похожее на разочарование, но он ничего не сказал.
Я мягко высвободила руку из его захвата и обработала довольно глубокую рану с рваными краями. По идее, ее бы вообще стоило зашить. Свои мысли я не успела озвучить принцу, так как зелье попало на кожу.
Мужчина поморщился, видимо, от боли, и края раны начали медленно стягиваться. Я изумленно наблюдала за тем, как рана становится меньше, края стягиваются, превращаясь сначала в шрам, а после и вовсе исчезая, оставляя после себя гладкую и ровную кожу.
– Ничего себе… – пробормотала я, отступая.
– Преимущество положения, – усмехнулся Колвин. Он больше не делал попыток приблизиться, только, провожая меня до покоев снова под пологом невидимости, шепнул напоследок:
– Ты слишком честная для нашей семьи, Лара.
Я только грустно улыбнулась и закрыла дверь. Вы слишком плохо знаете меня, принц Колвин.
Я прислонилась к закрытой двери и прикрыла глаза. Я вообще не хотела втягивать в свою игру Колвина. Он всегда был мне симпатичен, в отличие от Ленара. Я надеялась, что не встречу среднего брата во время отбора, и совсем не хотела, чтобы он выделил меня из толпы. Мне это было ни к чему.
Но как получилось, так получилось. Сегодняшний вечер ничего не значит. Я ясно (очень на это надеюсь) дала понять, меня не интересует его внимание. Завтра первый официальный день отбора. Стоит выспаться и быть готовой ко всему. Потому что, если я стану забивать себе голову всякой ненужной информацией, все может закончиться раньше, чем началось. Будет обидно, если меня выкинут в первый же конкурсный день.
Я разжала ладонь и спрятала в шкатулку маленького жучка. Я была бы не я, если бы не сделала пару снимков. Так, на всякий случай. Делала специально у двери по дороге в покои. Колвин тогда убрал руку с моего плеча и открывал дверь. Полог невидимости уже растворился, и должно было получиться неплохо. Только отсылать в редакцию эту фотографию я не стала. Опасно. Можно запросто попасться на горячем, но и не сделать ее не могла. Пусть лежит на всякий случай. Кто знает, когда пригодится информация.
Решив все для себя, я разделась и отправилась спать, заставив мозг не думать. Сразу не получилось, и я начала считать розовых зайцев. Почему именно розовых зайцев? Этому меня научила Рина. Старшая сестра подсказала этот способ, когда мне было семь лет и я не могла уснуть, считая овец. С зайцами дело пошло быстрее. Рины со мной уже давно нет, а зайцев перед сном я считаю до сих пор.
Колвин не обманул. С утра меня никто не будил, я проснулась сама. Довольно бодрая и практически не беспокоясь из-за вчерашней ночи. Сон разделил день на «до» и «после». Я предпочла делать вид, будто визит принца мне просто приснился.
С утра я всегда читала за чашечкой крепкого кофе «Имперский вестник». Собственные статьи на желтоватой бумаге паршивого качества воспринимались совсем иначе, чем в блокноте, а объемные, ожившие снимки выглядели окошечками в иную реальность. Ту, в которой, казалось, бывала не я. Меня забавляло это несоответствие и то, что я, даже спустя несколько лет работы, могла разделять себя-автора и себя-читателя.
