– Да, до меня доходили такие слухи. Но дочь Петра пользуется большой популярностью в народе, так сказать, в русском обществе. Тем не менее страсть к удовольствиям мешает честолюбивым устремлениям принцессы. Ее не воспитали для великого. Хотя… кто знает, на что способен человек, ведомый инстинктом самосохранения… А сейчас ситуация складывается не в пользу дочери Петра. Но я также знаю, что влиятельные кланы и нынешнюю императрицу не особо уважают, а ее мужа, Антона Брауншвейгского, и вовсе презирают.
– Да, мне это известно, – подтвердил посол. – Именно поэтому и вы, и я здесь, разве не так? Цель Франции, да и Швеции тоже – ослабить наконец-то влияние наших врагов австрийцев… Ваш ход, сударь.
Хитро поглядев на соперника, Шетарди обратился к нему со странной улыбкой.
– Мне радостно от того, что в кои-то веки наши взгляды на положение дел в мире совпали. Согласитесь, такое взаимопонимание между нашими странами случалось не часто. Но вы не ответили на мой вопрос: как вы нашли дочь Петра? Правильно ли поступили наши министры, сделав на нее ставку? Поговаривают, что Елизавета осознает свое бессилие. Что ее окружают лица, которые не в состоянии помочь цесаревне достигнуть цели. Отсюда и уныние, которое вселяет в нее робость даже при самых простых действиях. И полагаю, а точнее сказать… я просто уверен, и думаю, вы согласитесь со мной, дорогой Нолькен, что преодолеть инертность у самой принцессы не получится. Оставить страхи Елизавета сможет лишь в том случае, если она послушается добрых советов, не так ли? – маркиз многозначительно уставился на шведского посланника. – Только вот чьих?.. Ферзь Н5.
Неприкрытое удивление промелькнуло в глазах господина Нолькена. Садясь за партию шахмат с французским послом, он и не предполагал, что игра примет такой серьезный оборот. Несмотря на то, что их страны всегда находились в дружеских отношениях друг с другом и были единодушны в вопросах, касающихся политики, направленной на ослабление позиций России на мировой арене, сейчас оба дипломата пытались опередить один другого в переговорах с Елизаветой и ее окружением. Швеция жаждала реванша после позорного поражения, в то время как Франция боялась, что Россия возьмет сторону Вены в вопросе австрийского наследства5.
Окинув взглядом доску, швед оценил ситуацию. «Хм… а маркиз не так уж прост, как хочет казаться. За простодушием скрываются коварство и притворство. С ним стоит держать ухо востро. Все-таки мое первое впечатление о нем было верным, даром что меня пытались убедить в обратном. Интересно, какую игру он задумал?»
– А вы опытный игрок, – взяв в руки коня, констатировал Нолькен.
– Ну что вы, – хитро прищурился Шетарди, – мне до вас еще расти и расти. Вообще, шахматы – не моя стихия. Вот вы – истинный мастер своего дела. Уверен, что принцесса по достоинству оценила ваши таланты.
– Я бы не был столь категоричен, дорогой маркиз, – самодовольно улыбнувшись, ответил шведский посол, не заметив подвоха. – Легкомыслие, чрезмерная осторожность и нерешительность дочери Петра говорят не в ее пользу, но природный ум и смекалка дают надежду на то, что не все потеряно. И… между нами, она не сидит сложа руки и уже вступила в переговоры с рядом высокопоставленных чиновников, в том числе и генералов… Конь F6!
– И что? – Острый взгляд опытного дипломата оценил диспозицию на шахматной доске, и тот мысленно усмехнулся: швед в очередной раз переоценил свои возможности. – Гвардия готова поддержать любимую дочь Петра?
